Падение в песок

И знаешь, чел…Это нормально, если тебе страшно. Даже мне страшно за вас, хотя я дома, и меня это точно не коснется. Поэтому все нормально. Я все понимаю.

Держись. Я жду твой ответ.

Твой друг, Адриан»

***

Правительство США просрало наши предупреждения о нападении иракцев, поэтому мы оказались в жопе.

Было восемь вечера или начало девятого, когда среди нас начали расползаться слухи. Морпехи курили дешевые сигареты, плевали себе под ноги и сквозь зубы ругались. Мы находились в каком-то заброшенном здании небольшого города, я бы даже назвал его деревней. Домов тут было мало, и все они были настолько бедными и простыми, что создавалось впечатление города-призрака. Морпехи на нашем наблюдательном посту рассредоточились по зданиям неподалеку от нашего. Разведчики и снайперы занимали выгодные огневые позиции, мы же ждали сигнала к боевым действиям.

Здание было пыльным и выглядело так, будто в нем никто не жил уже лет пятьдесят, несмотря на то, что совсем недавно отсюда эвакуировали жителей. У нас под ногами валялись какие-то книги, обрывки тканей, Джеб споткнулся о небольшую жестяную чашу.

Мне было скучно. У нас у всех немного поутихло то волнение, которое не давало нам спать последние несколько дней. Да, мы находились в зоне боевых действий, и с минуты на минуту на нас мог обрушиться сигнал «Тревога!» Но пока что мы были в тишине, изредка перебрасывались парой слов, чистили оружие или просто плевали в потолок. Мы все еще были в ожидании боя, но теперь к нему прибавилось смирение.

Я огляделся по сторонам и заметил невдалеке какую-то пыльную книгу. Я протянул руку и смахнул с обложки пыль. Книга выглядела дорогой и увесистой. Ко мне подсел Бадди:

– Ого, ты перешел на сторону тюрбанщиков?

– Что? – не понял я.

– Это Коран,– ответил мне Бадди, водя большим пальцем по корешку книги, будто поглаживая ее. – Священное писание мусульман.

– Откуда тебе известна вся эта мусульманская херня? – проворчал Дон, который стоял рядом со мной.– Мы вообще не обязаны знать о мусульманах ничего, кроме того, как далеко и как точно стреляют их автоматы.

– Автоматы у них стреляют плохо, – не меняя тона, ответил Бадди, – а вот если ты прикроешь себе задницу этой книгой, любой мусульманин скорее прострелит свою башку, чем тронет тебя хоть пальцем.

К нам подошли Джеб и Денни.

– Прекрасная идея,– с энтузиазмом сказал Денни. – Давайте все вырвем по странице и налепим себе на шлемы. Я уверен, это гарантирует нам неприкосновенность.

Он оглядел нас и нахмурился:

– Хватит сидеть и киснуть. Мне лично похер, во что там верят эти сукины дети и как они дрочат на свою книжку. Хотите – тащите ее с собой на поле боя, мне похер. Просто не сдохните там, а как вы это сделаете – неважно. Давайте подбирайте сопли. Мы можем скоро понадобиться.

– А в чем дело? – гулко спросил Джеб. Он взял у меня Коран, чтобы посмотреть, и теперь осторожно держал книгу в своих огромных руках.

– Пост четыре пытается связаться со штабом, они засекли большую группу иракских танков, направляющуюся к нам. Штаб не отвечает, и, если так пойдет дальше, мы выдвинемся им на помощь. Объявляю боеготовность.

Следующие полчаса мы все провели в самом томительном ожидании, которое нам приходилось переживать в Пустыне. Никто не говорил ничего конкретного, Денни ходил злой, мы с силой сжимали стволы винтовок. Хотелось знать наверняка, идти нам куда-нибудь или нет, но никто не давал нам никаких приказов. От скуки мы затеяли пустые и бессмысленные разговоры, которые обычно возникают, когда людям нечем заняться: секс, дом, любимые бары, рыбалка.

Бадди все еще сидел рядом со мной и рассматривал Коран. Он аккуратно перелистывал страницы, и я не сомневался: он проявлял уважение к чужой религии.

– Эй, чел,– не выдержал я, и он поднял на меня спокойные глаза,– откуда все-таки ты столько знаешь об…этом всем?

– О мусульманстве? Читал. Меня интересуют разные культуры и религии,– объяснил он, откладывая книгу в сторону. Я заметил, что он положил ее на землю, а не кинул в угол, как сделало бы большинство из нас. – В свое время я вообще увлекался разными движениями и учениями.

– Например?

– Ну, те же хиппи. Мне нравится, как они думают. По их убеждениям, самое ценное, что у нас есть – наша свобода.

– А как же любовь к ближнему и всему миру?

– И это тоже, – улыбнулся Бадди. – Но свобода на первом месте. Дженна тоже…

Он вдруг умолк. В другой ситуации мне бы хватило ума не расспрашивать его, но я не был уверен, останусь ли в живых спустя пару часов, поэтому рискнул и спросил:

– Та самая девушка?

– Ага,– Бадди похлопал себя по карманам, – Черт, курить охота. Эй, Винни! Угости куревом? Спасибо.

Он затянулся, и огонек высветил его глаза. Мне показалось, что они потеряли прежнюю безмятежность.

– Мы с ней все время вместе проводили, – сказал он, не глядя на меня. – По утрам в парк, на медитацию.

Жаворонок заметил мое выражение лица и ухмыльнулся: