Падение в песок

Мальчик поднял руку, и я очнулся. Я понял, что стою на поле боя, что меня чуть не застрелили, что у этого пацана гранаты на поясе, и что через пару секунд мы все превратимся в фарш.

Не переставая улыбаться, он сложил пальцы пистолетом, как делают дети, когда играют с друзьями в дворе, и медленно навел свое самодельное оружие на меня. Я видел его губы. Он сказал мне: «Бам!», и его голову окутал розовый туман.

– Какого хуя, Марк?– Винни тряс меня за плечо, словно я был куклой.– Какого хуя ты пялился на этого ублюдка? Этот говнюк был увешан ебучими гранатами, как блядская рождественская ель!

Я не слушал, что мне говорит Винни, и не смотрел, куда он меня тащит. Мне хотелось вернуться назад, к мальчику в пыли, и сказать ему: «У тебя был лучший выстрел за всю эту войну».

Глава 13

Я очнулся уже в лагере, когда была дана команда на привал. Не помню, как мы отошли от Хафджи, помню, что никого из наших серьезно не зацепило, и что для нашего отряда все обошлось. Мы держали курс на Кувейт, и я почти все время шел молча, изредка кому-то поддакивая или кивая. Никто не расспрашивал меня: нам всем было не до этого. Мы впервые своими глазами увидели настоящую войну, мы впервые в ней поучаствовали. Нам словно дали пощечину и сказали: «Эй! Очнись, парень, тебя сюда закинули не просто так!» И теперь каждый обдумывал то, что увидел и сделал.

В лагере обстановка слегка разрядилась, но все равно не было той атмосферы безрассудства и искусственной удали, которая сопровождала нас все эти месяцы. Бадди не пел, Джеб просто лежал на своей койке и смотрел в потолок. Я смотрел на огонь костра и молчал.

Ко мне подсел Винни. Я знал, о чем он будет спрашивать, и приготовился ответить ему, но вместо этого он протянул мне флягу и спросил:

– Ну как ты?

– Хреново, Винни. – Я отхлебнул. Это было мерзкое самодельное пойло, копеечное и сжигающее внутренности, но это был идеальный момент для такого дерьма.

– О чем ты тогда думал?

Я помолчал. Я не знал, как правильно сформулировать те мысли, которые роились в моей голове, когда меня чуть не убили.

– Мне было жаль его. Это странно?

Винни покачал головой. К нам подсели Денни и Бадди.

– Я смотрел на этого парня и понимал: fuck, да он же младше меня. Он как Адриан, может, старше на год или два. И он точно так же стоит на этой чертовой земле, держит автомат, целится в меня, целится во всех нас. Какого черта? И у него заклинило оружие. Понимаете? Заклинило долбаное оружие, пока рядом людей рвет в клочья.

Денни опустил глаза в песок и пальцем чертил на нем какие-то узоры. Бадди слушал меня, не отрываясь от моего лица, будто хотел с моей помощью тоже увидеть того иракского мальчика.

– Когда он поднял руку, я был уверен, что он подорвет и нас, и себя. Что нам крышка. А он…он просто устал. Я уверен, он просто очень устал.

Я чувствовал, что по моим щекам текут слезы, и знал, что Денни, Бадди, Винни, все их видят, и все молчат, потому что в этих слезах не было ничего постыдного. Я снова взял фляжку и сделал еще один глоток, чувствуя, как губы жжет от алкоголя и соли.

«Я тоже устал, парень, я тоже. Но, в отличие от тебя, я пока не заслужил отдых».

***

Адриан выключил телевизор и молча прошел на кухню. Он поставил воду на плиту и начал вертеть в руках кружку, которую они с мамой расписывали, когда он еще учился в младших классах. Кружка была дурацкая: огромная и круглая, яркого салатового цвета, на ней красками криво нарисованы значки Супермена, Бэтмена и других супер-героев.

«Армия Соединенных Штатов вступила в первый вооруженный конфликт на территории Саудовской Аравии».

Папа тогда сказал Адриану, что художника из него никогда не получится, а потом засмеялся и сказал, что это будет его любимая кружка. Он пил только из нее и смотрелся ужасно нелепо, когда, сидя за завтраком в рубашке и галстуке, со свежей газетой в руках, пил кофе из салатовой кружки со значками из комиксов.

«Морская Пехота понесла потери»

Вода закипела, и Адриан залил кипятком свой пакетик черного чая. Он не очень любил кофе и пил его только по утрам.

Чай постепенно становился темно-коричневым. «Как земля в Пустыне», подумал Адриан, и его замутило. Он вернулся в гостиную и так же молча сел на диван, крепко сжимая в руках кружку.

– Я верю, что Марк выжил. – вдруг громко сказал он и с вызовом посмотрел в пустой телевизор.– Я бы почувствовал, если бы что-то случилось, я точно знаю.

Это прозвучало наивно, но Адриану стало легче, когда он произнес это вслух. Он вспомнил, как они с матерью уже выходили из дверей больницы, но он потянул ее обратно. Сабина нахмурилась, а Адриан уже вырвал свою руку и побежал обратно в палату отца.

Когда они с матерью вбежали в палату, линия выровнялась окончательно.