Падение в песок

Пару дней назад было стремно. Меня даже нехило трясло вечерами, признаюсь честно. Сейчас – ничего. Не знаю, почему так. Скорее бы все закончилось, вот и все. Я просто устал ждать.

Ну что, дружище, я закругляюсь. Приятно было тебя узнать, я рад назвать тебя своим другом. Передавай маме привет. Скажи ей, у вас клевая семья. Я бы хотел когда-нибудь посидеть с вами на заднем дворе за барбекю. Не меняй решения по поводу журналистики, не обижай Бет и ухаживай за мамой. И вспоминай обо мне, ладно?

Твой друг,

Марк»

***

Мы и правда нашли машину с останками мужчины за рулем спустя пару миль. Скорее всего, отец вывез семью из города, а когда машина заглохла, заставил их уходить, а сам остался ждать свою смерть. Было трудно разглядеть его лицо: оно обгорело под палящим солнцем, а труп давно закоченел и начал разлагаться. Тем не менее, мне почему-то казалось, что мужчина был довольно молод, ему наверняка не было и сорока. Конечно же, он был такой же смуглый, как и мать с ребенком – это было видно по рукам, которые намертво вцепились в руль. Глядя на него, я вспомнил шоссе смерти, которое мы прошли. Там люди точно так же сидели внутри автомобилей, вцепившись в руль своей мертвой хваткой, но они даже не подозревали о том, что их ждет, а этот человек сознательно пошел на верную смерть. Я покачал головой, а Дон осторожно похлопал труп по плечу.

– Да, все же ты их не спас, – глухо сказал он, и я уловил в его голосе глубокую печаль.

– А ты, Дон? Ты бы так поступил ради своей сестры? – вдруг спросил я.

Он не задумывался над ответом:

– Конечно, да. Любой бы так поступил ради своей семьи, разве нет? Семья везде значит одно и то же, хоть они и молятся верблюдам, а мы Господу нашему. Но это не значит, что они по-другому любят или чувствуют, вот что я тебе скажу.

– А как же многоженство? – неожиданно влез Винни, – Я слышал, у них есть гаремы или типа того.

– Сомневаюсь, чтобы у этого бедняги был гарем, – так же глухо отозвался Дон. – Наверняка гаремы есть только у богатых, королей или всяких министров. А этот парень? Что ему было терять, кроме своей семьи?

Дон оглядел нас, неожиданно затихших, сплюнул в песок и сказал:

– Вот и я о том же. Дерьмо все это. Первосортное дерьмо.

Он отвернулся и зашагал вперед; подождав пару секунд, мы молча последовали за ним.

Мужчину мы хоронить не стали – мы и так потеряли много времени на то, чтобы воздать последние почести ребенку и матери. Денни шагал впереди, и с каждым шагом будто все больше уходил в себя. Да и у всех парней настроение было ни к черту – мы все ближе подходили к Кувейту.

23 февраля навсегда останется в моей памяти, как день, когда я чуть не сошел с ума, когда я подумал, что потерял все, что у меня было, и когда ощутил вкус войны на губах, перепутав его с собственной кровью.

Мы были почти на подходе к Кувейту и двигались в составе отряда, который возглавлял Митчелл. Местность была безлюдной, и мы уже несколько дней не замечали вокруг никаких признаков жизни. Признаться, мне даже хотелось быстрее окунуться в военные действия – я хотел почувствовать себя живым человеком, а не тупым роботом, который проходит милю за милей, передвигая ноги по команде.

Все эти мысли варились у меня в голове, будто мой мозг наполнился вязкой кашей, когда неожиданно воздух взорвался выстрелами.

Мы моментально остановились. По закону, мы были обязаны проверить источник звука, потому что там могло быть что угодно, от иракского снайпера до парочки «Шквалов», которые только и ждали появления Морской Пехоты. Денни потер глаза и отошел в сторону, обсуждая что-то с командиром. «А ведь нормально шли, и на тебе, какая-то херня», донеслось до меня сбоку ворчание Джеба. Я и сам был не рад этой остановке. На войне все должно идти четко по плану: здесь точка сражения, тут засел противник. А любые внеплановые события типа этого могут оказаться чем угодно. Громкий звук может оказаться пердежом патруля, который возвращается назад в лагерь, а может оказаться выстрелом, которым этому же патрулю остановили сердце. Будь готов ко всему, особенно к тому, что с тобой может случиться что угодно – и тогда, может быть, ты вернешься домой целым и почти невредимым.

Пока я думал обо всем этом, Денни вернулся к нам и объявил, что наша группа послана на разведку. Еще он велел нам приготовиться к бою. «Лучше мы будем готовы к сражению, чем словим пулю», сказал он.