Падшее Просвещение. Тень эпохи

На торжественной церемонии присуждения за него художнику звания академика присутствовал ставший регентом после смерти Людовика XIV герцог Филипп Орлеанский. Это означало окончательное и наивысшее признание на родине выдающегося таланта.

Содержание этого самого известного «галантного празднества» художника вызывает различные мнения. Возможно, перед нами интерпретация известной со времен Ренессанса темы «садов любви», которая привлекала в свое время Рубенса и других мастеров Фландрии и Италии. А быть может, воспроизведение сцены из прециозного романа Поля Таллемана «Езда в остров любви» (1663), популярного в аристократических кругах, ставшего своего рода учебником игры в чары любви. Полотно имело огромный успех, и Ватто исполнил его повторение (1718, Дворец Шарлоттенбург, Берлин), за которым закрепилось название «Отплытие на остров Киферу» (1718–1719). Кифера – райский остров, где царит любовь. На фоне очаровательного пейзажа перед нами предстают идиллические картинки «пастушеской» жизни с эротическим подтекстом. Сцены соблазнения как бы даны в развитии, от простого ухаживания (кавалер справа) до покорности и молчаливого согласия (пары слева). Здесь и пикантные позы, и наигранная чувственность, и интимно-игривая грация. Вот справа кавалер, еще только заигрывающий с девушкой, в то время как Купидон предупредительно дергает ее за юбку; другой кавалер помогает даме подняться на ноги, а его друг уже тянет даму за собой, тогда как та колеблется. Слева, рядом с позолоченной лодкой с гребцами, готовыми отчалить, женщины – которые прекрасны, нежны и наивно распутны – поощряют мужчин. Стиль Ватто отвечал законам галантно-пасторальной живописи, воспевающей призрачный мир счастья и вечной любви. В то же время прелестные полотна как бы намекают на быстротечность жизни, эфемерность земного счастья.

Изображения так называемых «галантных празднеств» были весьма популярны во Франции XVIII в. Пышно одетые парочки танцуют, играют на музыкальных инструментах, болтают или предаются забавам; в сценах господствует атмосфера вечного наслаждения и изысканной тоски.

Отплытие на остров Киферу (1718–719). Дворец Шарлоттенбург, Берлин

Отдых во время охоты. Ок. 1720 Коллекция Уоллес, Лондон

Хотя в картине отсутствуют эротические эпизоды, она наделена несомненной чувственностью. Но, как часто бывает у Ватто, очаровательная фривольность картины омрачена оттенком меланхолии – женская фигура в центре с сожалением оглядывается назад, как бы намекая на быстротечность наслаждения. За картину «Паломничество на остров Киферу» Ватто был принят в члены французской Академии. Эта живописная элегия Ватто строится не на коллизии, действии (неясно даже, отплытие или возвращение изображено на полотне), но лишь на едва уловимых оттенках настроения, общей поэтической и эмоциональной атмосфере. Композиция картин «Отплытие на остров Киферу» и «Паломничество на остров Киферу» лишена устойчивости – герои то группами устремляются вглубь картины, то расходятся парами, то вдруг обращаются к зрителю жестами или взглядом. Персонажи словно подчиняются «видимой» музыке – волнами подымающиеся и падающие линии, объединяющие все шествие, почти танцевальные движения пар, паузы, чередования цветовых пятен создают ощущение слышимой мелодии.

Мечта об острове любви – Кифере – влечет изображенную на картине яркую процессию дам и кавалеров именно от прошлого к будущему. Огромную палитру чувств представил художник в этой процессии – томность, кокетство, жеманность, нежность, придав несколько печальную окраску происходящему, легкая ирония сквозит в том, как легко заменяет Ватто увитую цветами герму Афродиты, изображенную в первом варианте, на мраморную статую Афродиты с амурами – во втором. Так легко, нарушая артистичность первого варианта, художник перегружает композиционно второй вариант, добавляя летящих пухлых розовых амуров, мачту с розовым флагом на корабле, увеличивая число влюбленных пар. Почти в танцевальных па движутся пары по крутому склону берега к тихой воде озера, где ждет их корабль. Переливы светлых и темных пятен звучных цветов, плавный ритм расположения фигур в пейзаже рождают впечатление движущейся волны. Эту мелодичность в движении уловили братья Гонкуры, писавшие: «…кажется, что процессия движется в определенном ритме, и ее движение напоминает гармонию танца».

Суд Париса. Ок. 1718 Лувр, Париж

В картине Ватто видится синтез мечты и реальности, мифа и современности, но какой смысл вкладывал в него сам художник, навсегда останется тайной «манеры Ватто», особое обаяние которой именно в этой недосказанности всего изображаемого им. Однако художник часто бывал недоволен своими работами. «Ватто никогда не бывает удовлетворен своими картинами, что не мешает ему быть одним из нынешних королей кисти», – писал один из его биографов. В приступах уныния и недовольства художник иногда уничтожал свои работы.