Падшие люди

Несколько дней спустя, вернувшись с прогулки по магазинам, я обнаружила на буфете адресованное мне письмо. Я с нетерпением вскрыла конверт. Обрадовалась, думая, что это Мейбл прислала мне весточку. Оказалось, что письмо от доктора Шивершева. Я приуныла. Я не пошла к нему на последний прием. С тех пор как все ему рассказала, словно болтливая девчонка, прошло довольно много времени. В письме он спрашивал про мое самочувствие, писал, что тревожится за меня, просил прийти к нему и подтвердить, что я в добром здравии. Я швырнула письмо в камин и проследила за тем, чтобы оно сгорело дотла.

Все они – злобные мучители и интриганы, лжецы и убийцы, думала я. Вот обрету свободу, наберусь храбрости и напишу письмо в полицию, анонимное, разумеется. И все в нем расскажу. Назову фамилии и даты.

Существовала вероятность, что Томас отыщет меня в Рединге, станет запугивать и требовать, чтобы я вернулась к нему. Как-никак я его собственность. Значит, нужно было придумать, как защититься от его гнусных посягательств. Я видела только два возможных способа: поставить под угрозу его финансовое положение или репутацию. Денег у меня не было, лишить его наследства или источников дохода тоже было не в моей власти, хотя в этом он прекрасно обходился и без моей помощи. Оставалось одно: пригрозить, что я ославлю его на весь белый свет. А для этого требовался железный компромат – неопровержимые позорные факты, которыми я загоню его в угол и заставлю держаться подальше от меня. Что-то такое, к чему Томас и миссис Уиггс не рискнут привлечь внимание общественности.

31

Вскоре после того, как часы пробили девять, с громким стуком захлопнулась входная дверь. От ее грохота дом содрогнулся, даже ножки моей кровати задрожали. Я была готова. Выглянув в окно, увидела, как Томас быстро идет по садовой дорожке. Миссис Уиггс удалилась в свою спальню вскоре после восьми часов.

Я поспешила на лестничную площадку. Я была в одной из шляп Томаса, длинном черном пальто, белой рубашке без ворота и в брюках, которые мне пришлось подпоясать шарфом. По лестнице я спускалась на цыпочках, чтобы ступеньки не скрипели. Обулась я в собственные ботинки на низком каблуке, но из-под длинных брюк они не выглядывали. Я убедила себя, что мою обувь никто не заметит.

Я подумывала о том, чтобы выйти через парадную дверь, но ведь если я слышу ее стук, миссис Уиггс и подавно услышит. Я тихонько пробралась в заднюю часть дома, спустилась по узкой лестнице, миновала буфетную и прошла в кухню. Там было темно и пусто, ведь кухарка и Сара уволились. Миссис Уиггс пыталась справляться со всеми обязанностями по дому одна, но всюду собиралась пыль и паутины только прибавлялось. Лунный свет, лившийся в большие окна кухни, озарял паутину над дверью во двор; мне пришлось ее стряхнуть, чтобы выйти из дома. Дверь я оставила незапертой, намереваясь вернуться тем же путем.

Обежав дом, я вышла на улицу. Вдали маячил силуэт Томаса, напоминавший нарисованного углем человечка. Он шел широким шагом по серой мокрой мостовой, выставляя в стороны локти.

Я следовала за ним по набережной Челси, затем по Пимлико-роуд. Надеялась, что он не запрыгнет в кеб и не пойдет на железнодорожный вокзал – на эти случаи у меня не было плана действий; я даже не знала, ходят ли поезда по ночам. Я редко покидала дом в столь поздний час, и то только с Томасом, причем мы всегда брали кеб. Одной на улицах ночного Лондона мне было неуютно. Вокруг было темно и мрачно, дождь превратил черную мостовую в блестящие зеркала, желтая луна отражалась в лужах. Хорошо хоть, что я додумалась переодеться в мужчину. Но все равно мне невольно вспоминались страшные статьи в газетах. Я постоянно ожидала, что на меня вот-вот нападут – зарежут, изнасилуют, убьют. Единственным утешением служило присутствие моего мужа-убийцы, пусть он и находился на некотором удалении.

Через двадцать минут Томас свернул на Букингем-Пэлас-роуд. На пустынных улицах лишь изредка встречались мужчины, парами и поодиночке куда-то спешившие по своим делам. Я смотрела, как они шагают по мостовой, и пыталась копировать их походку. Я подняла воротник пальто Томаса, пониже надвинула на лицо шляпу. По силуэту и по росту меня вполне можно было принять за стройного молодого человека. Лишь поднеся фонарь к моему лицу, во мне распознали бы женщину в мешковатых брюках и женских ботинках.

Мы прошли под сенью Вестминстерского собора, и Томас вскоре нырнул в паб «Герцог Веллингтон» на Виктория-роуд. Этот район Лондона я совсем не знала. Поскольку паб находился рядом с собором, я думала, что его посетители – ученые мужи, но вскоре поняла, что такие мужчины существуют только в моем воображении.