Палач

Руш загружал посудомоечную машину, а Бакстер снимала белье с кровати в другой комнате. Он опасался прикасаться к чему бы то ни было в ее квартире, которой было суждено стать его пристанищем на время расследования дела или до тех пор, пока его не отзовут обратно в США. Его удивило, что в квартире был такой порядок. Руш слышал, как Эмили чертыхалась, пытаясь запихнуть в два небольших портпледа все то, что может понадобиться ей в течение неопределенного времени.

Несколько минут спустя она вышла из спальни, волоча за собой две набитых под завязку сумки.

– Да блин, – ругнулась она, увидев на тренажере спортивный костюм. Схватила его, расстегнула на сумке молнию и сунула в боковой карман. – Все, я ухожу. Располагайтесь. Под раковиной есть туалетные принадлежности.

– Ого! Вы здорово экипированы!

– Ну да, – уклончиво ответила она.

Было не время объяснять, почему она хранит и даже регулярно пополняет гигиенический набор для мужчин – в надежде, что когда-нибудь он все-таки понадобится.

– Ну, чувствуйте себя как дома. Спокойной ночи!

До Руша слишком поздно дошло, что надо бы было помочь Бакстер донести сумки – он спохватился, только когда услышал, как одна из них упала на пол в коридоре и вслед за этим прозвучало особенно яркое ругательство. Решив, что для него будет безопаснее прикинуться глухим, он ушел в спальню. Несколько потрепанных мягких игрушек, наспех засунутых под кровать, заставили его улыбнуться.

Его тронуло, что Бакстер приложила столько усилий, чтобы он чувствовал себя комфортно в ее доме. Он включил ночник и выключил верхний свет, и комната сразу стала немного похожа на уютное гнездышко его Элли. Затем он вытащил три фотографии со своего подоконника и на несколько мгновений погрузился в счастливые воспоминания. Потом, наконец, расстелил на ковре спальный мешок и переоделся, чтобы отойти ко сну.

К Томасу Бакстер приехала в двенадцатом часу ночи. Бросила в прихожей вещи, прошла на кухню и, не зажигая свет, налила себе вина. Она все еще хотела есть – владелец забегаловки, куда она зашла, оказался весьма прижимист – и открыла холодильник в поисках десерта. К ее досаде, Томас в очередной раз решил сесть на диету: нашлись только фруктовые дольки без сахара и бутылка какой-то зеленой слизи подозрительного вида, которой охотники за привидениями наверняка приписали бы сверхъестественное происхождение.

– А-а-а, не ешь, глупости! – заорал, вырастая в дверях, Томас.

Бакстер выглянула из-за дверцы холодильника, удивленно подняв брови. Он стоял перед ней в трусах и клетчатых тапочках, угрожающе вскинув над головой бадминтонную ракетку. Увидев Эмили, он испытал такое облегчение, что чуть не рухнул навзничь.

– Это ты! Ну слава богу, а то я чуть не… – он опустил глаза на свое нелепое оружие. – Чуть не прихлопнул тебя.

Бакстер ухмыльнулась и взяла бокал с вином.

– Как ты там сказал? – спросила она. – «Не ешь, глупости»?

– Это все адреналин, – стал оправдываться Томас. – У меня смешались две фразы – о том, что не надо что-то есть, и что я не хочу, чтобы у меня на кухне происходили какие-то глупости.

– Угу, – ответила Бакстер, скрывая улыбку за вином.

– Правильно, – произнес Томас, успокаивающе кладя руку ей на плечо. – Выпей немного, а то я тебя до смерти напугал.

Бакстер прыснула со смеху, чуть не подавившись вином.

Томас протянул ей салфетку.

– Не думал, что ты сегодня придешь, – сказал он, пока Бакстер вытирала с блузки капли розовой жидкости.

– Я тоже.

Томас отвел от ее лица прядь волос и посмотрел на небольшие ранки, упрямо не желавшие окончательно затягиваться.

– Похоже, у тебя сегодня выдался непростой день, – сказал он.

Бакстер прищурила глаза.

– Но он, конечно, тебя только украсил, – поспешно добавил он, от чего Эмили тут же смягчилась. – Так что случилось?

– Переезжаю к тебе.

– Да?… Я хочу сказать… И правильно! Отлично! А когда?

– Прямо сейчас.

– Хорошо! – кивнул он. – Ты не думай, я, конечно, в восторге, но почему так неожиданно?

– В моей квартире поселился мужчина.

Чтобы переварить эту новость, Томасу потребовалось некоторое время. Он нахмурился и открыл рот что-то сказать, но Бакстер его опередила:

– Давай поговорим завтра, а? Я ужасно устала.

– Ну если так, то иди ложись спать.

Бакстер поставила недопитое вино в раковину и пошла за Томасом.

– Да, забыл сказать, сегодня мы будем ночевать в комнате для гостей, – сообщил он, когда они поднимались по лестнице, – на нашу заявили права блохи Эхо. Устроили что-то вроде осады, но вечером я применил против них оружие массового поражения, которое, будем надеяться, окончательно доконает этих маленьких гадов.

В любой другой день подобная новость могла привести ее в бешенство, но Томас так гордился тем, что устроил зловредным насекомым геноцид, а слова «оружие массового поражения», произнесенные конфетным голосом, прозвучали настолько абсурдно, что Эмили только засмеялась и покорно поплелась за ним в спальню.