Палиндром

– Ещё как можно! – даже не сосредоточенный, а откровенно дремлющий вид Мистера президента, об этом не просто говорит, а прямо-таки настаивает. Правда некоторые из членов комиссии, при виде всего этого безобразия, в своей душе обнадёживали себя тем, что Мистер президент решил поберечь свои глаза и таким прикрытым способом, чтобы не сильно отвлекаться по сторонам, со всем своим вниманием поучаствовать в слушаниях. А тут как выясняется, он и не думал их слушать, и значит, уважать, а вот подремав, отдохнуть, как раз очень даже предполагал изначально.

– Но может Мистер президент специально так себя ведёт, чтобы не быть обвинённым в том, что он своим предельным вниманием к выступающему, оказывал давление на него. – До последнего держится председатель Тренд, и не хочет поверить своим глазам, перед которыми сидит такое дремлющее безобразие, в лице Мистера президента.

– А что-то мне подсказывает, что Мистер президент совсем не спит, – а его похрапывание, это так, для отвлечения внимания, – вглядываясь в президента, размышлял про себя спикер Фрайс, еле сдерживая себя от того, чтобы не зевнуть. – Он заранее всё для себя заметил, а теперь ему и смотреть не надо, он итак всё отлично будет знать, кто и что говорит. Умно, что и говорить. – Фрайс отдал должное умению Мистера президента играть на нервах и вводить в заблуждение своих противников. – И ведь найдутся же глупцы, – Фрайс покосился взглядом в сторону рядом с ним сидящего Ролекса, – которые подпав под обаяние спящего президента, обманутся и начнут говорить то лишнее, что при президенте говорить не стоит. И президенту и глаза не нужно открывать на этих правдорубов, они сами откроют его глаза на их настоящую сущность. – Фрайс по мере своего убеждения в такой хитроумной изобретательности президента, начал всё больше нервничать. – Но только не в моём случае. – Фрайс сжал в кулаки руки и с вызовом посмотрел на президента. – Посмотрим, что ты на мою похвальбу в свой адрес скажешь. – Фрайс принял для себя судьбоносное решение. Он для того чтобы ввести в заблуждение президента, будет во всём поддерживать президентские предложения. – Кого ты хочешь обмануть, – усмехнулся про себя Фрайс, – я-то прекрасно знаю, кого ты хочешь провести в комиссию, посадив его на кресло председателя.

И, пожалуй, Фрайс был неединственным человеком в этом зале, кто увидел в этом демонстративно спящем поведении Мистера президента, его неискренность желания поспать. А вот то, что Мистер президент таким прикрытым способом преследовал некие тайные цели, то это ни у кого, и даже у ближайшего окружения президента из числа его соратников, не вызывало сомнения.

– Он что хочет этим показать? То, что он закрывает глаза на творящиеся здесь на комиссии безобразия? – продолжил себя накручивать председатель Тренд. – Или он хочет показать, что он если что, то не имеет ко всему этому никакого отношения. Они, эти безобразники, мол, воспользовались моей доверчивостью, и так сказать, так себя неудовлетворительно повели. И спрашивается, как можно им что-то доверить, если они себя так безответственно ведут. Так вот чего он добивается. – Догадался Тренд. – Он хочет внести законопроект об ограничении наших полномочий. – Тренду до бела в лице стало нехорошо от таких своих умозаключений.

– Я как представлю, что сейчас на моих глазах о нас всех думает, да ещё и посмеивается Мистер президент, – пробубнил сквозь зубы конгрессмен Либерманн, – то у меня и слов приличных не находится, чтобы выразить всё то, что мне приходит на ум.

– Хочешь сказать, что глаза твои нас не смотрели бы. – Возмутился конгрессмен Ролекс и, будучи конгрессменом вспыльчивым, немедленно принялся противопоставлять себя Мистеру президенту, закрыв в ответ свои глаза.

Между тем, председатель комитета, конгрессмен Тренд, как человек, наиболее из всех здесь присутствующих людей зависимый от своего председательского места, по этой самой причине имел не только право первого слова, но и крайне недоверчивый и предосудительный характер, который вечно его мучил сомнениями на свой счёт – он до паранойи был мнителен, видя в каждом слове или поступке своего оппонента скрытый мотив его подсидеть. Так что то, что он не мог остановиться на чём то одном, когда Мистер президент этой своей выходкой бросил ему вызов, было предопределено.

– Нет, всё не то. – Отбросив прежние мысли насчёт президента, конгрессмен Тренд принялся вглядываться в Мистера президента, ища на его лице куда как более глубокие мотивы, подвигнувшие его на этот демарш. И Тренд сумел увидеть, что он хотел увидеть (если хочешь что-то отыскать, то бери в команду параноика, с пустыми руками точно не останешься). – И точно! – обомлев, ахнул конгрессмен Тренд, догадавшись, что сейчас видит президент.