Паломничество (СИ)

Ещё менее удобно находиться в тесной каморке. Полметра в ширину, метра полтора в длину. Низкий потолок — думается мне, что Ар, например, вынужден был бы пригибать голову, если бы попал сюда. Тусклый свет, тёмное серое помещение — чулан, да и только. Тесно, но это лучше, чем находиться снаружи. Меня слегка трясёт от напряжения и волнения. «Нет, не от страха — это точно», — приободряю себя, а сам понимаю, что положение у нас точно не завидное. Руки слегка дрожат, и от этого становится ещё неприятнее. К тому же, Стелла рядом. Чуть запрокинула голову вверх, напряжённо вглядывается в стену перед собой, будто бы там есть некий экран, по которому транслируется происходящее в соседних помещениях. Несмотря на катастрофичность момента, Стелла ведёт себя до ужаса спокойно. Самообладания и хладнокровия Стелле не занимать. На целую роту солдат хватило бы выдержки, спрятанной в серых глазах. Стоит ровно, расставив ноги на ширину плеч, руки опустила вниз, ладони разжаты. Заворожено смотрит прямо перед собой и даже не шелохнётся, даже о стену не опёрлась.

— Впутала вас в историю, — негромко произносит Стелла совершенно бесстрастным тоном. То есть тон у неё совсем никакой: ни сожаления, ни тревоги, ничего вообще. Констатация факта — вот и всё. — Неприятная история. — Стелла обращает ко мне взгляд, несколько секунд рассматривает, после чего добавляет: — Опасная история, — и вновь возвращается к созерцанию стены.

Я ловлю себя на том, что уже не испытываю к ней тех чувств, что были ранее. Теперь Стелла мне симпатична как сильный и целеустремлённый человек. Бесстрашный борец за свои идеалы — это всегда вызывает уважение. Но пожалуй, ничего более. Удивительные метаморфозы, самому странно, что так быстро всё меняется. Впрочем, чего же ещё ожидать? Всё правильно, у Стеллы есть Ар, я-то тут при чём?

— Опасные люди, — говорит Стелла, вслушиваясь в голоса за стеной. — Очень опасные! — говорит не громко, но с выражением.

Не знаю, как уж так получилось, каким образом это устроено, но в нашей коморке идеальная слышимость. Точнее — мы отлично слышим, что происходит в других комнатах, а вот нас никто не слышит. Хитро сделали, ничего не скажешь, этот чулан идеально подходит для укрывательства нелегалов, кто-то сильно постарался. Комната непроницаема для подавляющего большинства средств обнаружения, её нет на планах, а малый размер не позволяет предположить, что в толще стены может быть какая-то полость. Об этом мне рассказала Стелла в первые минуты нашего заточения в узкой комнатушке. Сразу после того, как выяснилось, что в колонию пришли земные военные. Земные военные, которых Стелла явно не жалует.

— Что будет, если… — произношу я, намерено не заканчивая фразы.

— Ничего хорошего, — отвечает Стелла, и теперь её тон немного меняется. Если раньше в голосе была полнейшая апатия, то теперь это холод. — Сталкивалась с этими типами. Полтора года назад на Меркурии погиб земной солдат Даниэль Тельман. Никогда не слышали про такого? — спрашивает Стелла, и я жму плечами, потому что действительно не слышал. — Довольно известный был человек, спортсмен. Нет, не слышали? Ну, хорошо. Так вот, обстоятельства его гибели были настолько подозрительными, что я с моими коллегами по цеху решилась на самостоятельное журналистское расследование. Родственники Тельмана рассказали нам много интересного. Якобы, он оказался причастен к какой-то тайне, к какой-то подлости, к которой имеют отношение земные военные на Меркурии. И вроде бы, он не хотел мириться с этим, пытался добыть доказательства и вывести землян на чистую воду. Но не успел. — Стелла переводит дух, несколько секунд висит пауза. — Его убрали.

— Свои же? — восклицаю я.

— Да, свои же. Долго мухлевали с версиями случившегося, говорили то одно, то другое. В итоге сошлись на том, что Тельман попал под дружественный огонь во время вооружённого столкновения с террористами. А чуть позже выяснилось, что никакого столкновения не было. Тельман совершал внеплановый обход, стреляли ему в затылок, с расстояния нескольких метров. На все сто уверена, что всё это было подстроено, чтобы убрать ненужного свидетеля. Так что если нас обнаружат, нам не светит ничего хорошего. Не поздоровится нам, если нас обнаружат, — заключает Стелла, а сама вслушивается в голоса за стеной. Требовательные голоса земных солдат. Судя по репликам, там происходит самый натуральный обыск.

— Что же он узнал, этот Тельман?