Память человека

Объяснение Фрейда сводится к тому, что забываются скорее те сведения, которые для данного субъекта имеют отрицательное эмоциональное значение, прямо или косвенно связанные с унижением, с физическим или нравственным страданием. Не только психически больные, но и здоровые люди нередко выявляют те же механизмы вытеснения, то же забывание неприятного. Так, благодаря забыванию всего унижающего наше самолюбие постепенно у человека создается впечатление о «добром, старом времени». Многим людям свойственно забывать тяжелое прошлое, минувшие трудности, былые страдания. Забываются также болезненные ощущения, и человек вскоре после перенесенной операции уже не в состоянии представить жестоких болей, которые ему пришлось терпеть. Нередко забываются имена неприятных нам людей. Среди многочисленных примеров такого рода забывания Фрейд приводит следующий. В одной из своих лекций он рассказывает о господине, который, отправляясь на почту, оставил дома на столе письмо. В другой раз он взял письмо с собой, но забыл написать адрес на конверте. В третий раз на письме не оказалось марки. И тогда только он ясно понял, что ему не хочется отправлять это письмо.

Такой процесс может иметь место и в некоторых случаях «провалов» памяти, хотя нет достаточных оснований для предположения, что оно может играть какую-то роль как во временном забывании, так и в неспособности припомнить ранний детский возраст. Несомненно, это далеко не общее правило, и уж никак нельзя возводить его в закон. Имеется много противоположных данных, когда память особенно прочно сохраняет наши ошибки, просчеты, наиболее горестные этапы прошедшей жизни. Время лишает тяжелые воспоминания яркой эмоциональной окраски.

Наоборот, в некоторых специальных условиях воспроизведение может быть в значительной степени облегчено. Так, например, в условиях гипноза, некоторых стадиях наркоза и сна удается воспроизвести информацию, которую можно было считать давно и окончательно утерянной. Нередко человек, находясь в таком состоянии, может вспомнить то, что им было слышано или видено в самом отдаленном прошлом и что, казалось, уже совершенно изгладилось из памяти. Об этом говорят опыты, проведенные в Харьковском психоневрологическом институте. После 2―3 секунд изучения рисунков испытуемый, находясь в состоянии бодрствования, способен воспроизвести лишь немногие из элементов рисунка. Однако под гипнозом он отчетливо вспоминает все подробности. Подобные наблюдения придают правдоподобие давно уже распространенным в литературе сообщениям о феноменальных проявлениях памяти в состоянии гипноза. Взрослого человека просили вспомнить некоторые подробности классной комнаты, где он сидел в возрасте шести лет. Вначале он не мог этого сделать даже в состоянии гипноза, но затем легко описал нужные детали, когда гипнотизер внушил ему, что ему шесть лет.

Касаясь вопроса о способах извлечения следов памяти, следует вспомнить известные наблюдения Пенфилда с электрическим раздражением височных областей мозга. Оно приводило к оживлению в памяти больного самых незначительных эпизодов далекого прошлого. При этом часто воспроизводились такие детали, которые кажутся совершенно недоступными для обычной нормальной памяти. Так, одна больная при раздражении височных областей вновь пережила эпизод раннего детства. Причем воспоминания были настолько яркими, что она снова, как в детстве во время события, испытала страх. Вторая больная «увидела» себя рожающей ребенка и притом в той же обстановке, в которой это происходило некоторое время тому назад в действительности.

Третья больная слышала голос маленького сына, доносившийся со двора вместе с другими звуками — гудками автомобилей, лаем собак и криками мальчишек. Четвертая слышала оркестр, игравший мелодию, которую она сама могла напеть или сыграть и которую в обычном состоянии лишь смутно помнила.

Молодой человек «увидел» себя со своими двоюродными сестрами в родном доме в Южной Африке. Ему казалось, что он слышит, как они смеются и разговаривают. Эта сцена представлялась ему так же ясно, как если бы она происходила в действительности.

Эти примеры показывают, что раздражение определенных областей коры больших полушарий мозга способно извлечь из архивов памяти тот или иной случайный эпизод, отражающий реальные события иногда очень далекого прошлого. Возможно, что эти области мозга — своеобразные входы к хранимым в мозгу следам памяти и, следовательно, имеют непосредственное отношение к процессу воспроизведения. Как показали исследования Пенфилда, такой областью мозга являются только корковые отделы височных долей. Аналогичные раздражения любых других зон мозга не приводили к подобным воспоминаниям. Представленные факты неоспоримо заставляют считать, что определенная часть следов не стирается, а сохраняется в мозгу навсегда. Забывание связано в этих случаях с несовершенством, временным притормаживанием нашего аппарата воспроизведения.