Память, что зовется империей

– Травинка это уже знает – вечно меня дразнила, – но перед Информацией я пытался поступить в Науку и не сдал входной экзамен. После цикла экзаменов всегда остаются группы разочарованных студентов. Сердитые компании в кафе или полулегальные текстовые сети в облаке – я все еще поддерживаю связь с парочкой.

– В тебе открываются… неожиданные глубины, – сказала Махит.

Три Саргасс хихикнула – резко и тихо.

– Не стоит его недооценивать из-за красоты, – сказала она. – Он не попал в Науку только потому, что получил слишком много баллов в Информации, чтобы о чем-то еще переживать.

– Так или иначе, – сказал Двенадцать Азалия, – одна из моих старых подруг знает Пять Портик, а я верю, что она не сошлет нас к полному шарлатану. Пойдет?

– Для нас – только частичный шарлатан, – сказала Три Саргасс, и тут Двенадцать Азалия остановил их у центрального подъезда одного из огромных зданий-шпилей. Здесь не было интерфейса для облачной привязки, как у дверей в Центральном Городе или дворце, – просто панель с кнопками.

Он надавил большим пальцем на одну из нижних. Та шумно заскулила, словно маленькая сигнализация.

– Она знает, что мы придем? – спросила Три Саргасс как раз тогда, когда огромная дверь щелкнула и распахнулась.

– Видимо, да, – сказала Махит и вошла так, будто ни капельки не боялась.

Квартира Пять Портик находилась на первом этаже – единственная открытая дверь во всем коридоре, темно-серый прямоугольник мрака. В ней стояла сама хозяйка и наблюдала за ними без выражения, не считая некоего терпеливого взвешивания. Вблизи она совсем не была похожа на то, как Махит представляла себе икспланатля без лицензии. Худощавая и среднего роста, с высокими тейкскалаанскими скулами, на которых натянулась бронзовая кожа – посеревшая от возраста и нехватки витамина D. На самом деле она больше напоминала чью-то старшую сестру – из тех, кто не стал подавать заявки на квоту по репродукции и не имеет той генетики, из-за которой комитет по станционному населению решил бы ее переубеждать.

Но вот еще что: один ее глаз вовсе не был глазом.

Возможно, когда-то очень давно там находилась облачная привязка. Теперь же вместо нее виднелась часть черепа из металла и пластмассы, края скрывались под давно залечившейся вспученной кожей, а в центре, на месте глазного яблока, находился телескопический объектив. Он светился слабым красным цветом. Когда приблизилась Махит, апертура расширилась.

– Ты, должно быть, посол, – сказала Пять Портик. Голос не соответствовал ни ее нормальной внешности, ни искусственному глазу. Благозвучный, очаровательный, словно в какой-то другой жизни она была певицей. – Заходите и закройте за собой.

* * *

Дома Пять Портик не утруждала себя правилами приличия. Никто не предложил Махит и ее спутникам церемониальных чашек чая – она вспомнила Девятнадцать Тесло и мимолетно пожалела об отсутствии даже тюремного ощущения безопасности, – никто не предложил и присесть, несмотря на наличие дивана с протертой обивкой из бирюзовой парчи. Взамен Пять Портик быстро обошла Махит, словно оценивая состояние здоровья, и встала перед ней – расправив плечи, закинув голову, чтобы заглянуть в лицо. Технологическая вставка на месте черепа, где не была прозрачной, поблескивала, а в прозрачных местах Махит видела желтоватую кость и яркие розово-красные кровяные сосуды, спрятанные от воздуха.

– Где аппарат, который ты хочешь себе установить? – спросила она.

Три Саргасс кашлянула, намекая на политес, и сказала:

– Возможно, сперва стоит представиться…

– Это – лселский посол, парень – это тот, кто со мной связался, а ты – высокопоставленная чиновница из министерства информации, которая не выезжала из своей провинции со времен школьных экскурсий. Меня вы наняли для работы. Все довольны?

Три Саргасс расширила глаза в тейкскалаанской формальной улыбке, сильно уязвленная.

– Конечно, я и не ожидала гостеприимства от вас, икспланатль, но думала хотя бы попробовать сама.

– Я не икспланатль, – сказала Пять Портик. – Я механик. Пока подумай об этом, асекрета, а я поговорю с твоим послом.

– У меня в голове уже есть аппарат, – сказала Махит. – Вот здесь, где спинной мозг встречается с головным, – она отвернулась от Пять Портик и наклонилась, провела большим пальцем по призрачному шрамику под затылком. – Я хочу, чтобы вы установили новый точно там же и точно так же. Центральная секция расплетается и заплетается обратно, связь с внешней машиной снова восстанавливается.

– И для чего конкретно нужен этот аппарат, посол?

Махит пожала плечами.

– Метод усиления памяти. Проще говоря.

Ничего простого тут не было, но чем-то большим после трех минут грубого знакомства она не была готова делиться. На лице у Пять Портик появились одновременно и интерес, и сомнение – и оба выражения ей шли.

– Нынешняя версия повреждена? – спросила она.

Махит помялась, потом кивнула.

– Можешь объяснить, как именно?