Память – это ты

Хлоя взбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Паскуаль стоял на коленях подле Вдовы. Та сидела на полу, прислонившись к стене у единственного окна, и, похоже, была без сознания.

– Дышит?

– Очень слабо.

– Нужно вытащить ее отсюда.

Паскуаль подхватил Вдову своими сильными руками.

Снаружи воздух был чище, но открывшаяся картина приводила в отчаяние. Ряд мертвых тел становился все длиннее, их было уже больше двенадцати. Паскуаль положил Вдову возле дуба. Ред подошел с фляжкой и слегка смочил ее сухие, растрескавшиеся губы. Вскоре та закашлялась и очнулась. У Хлои на глазах показались слезы.

– Здравствуй, деточка… Почему ты плачешь? – хрипло прошептала Вдова.

Она была мастерицей вторых шансов. И почти заменила Хлое мать. Ощущение родства казалось до некоторой степени взаимным: с первого дня Вдова приняла Хлою под опеку.

– Не оставляй нас, пожалуйста… Не сдавайся, – умоляла Хлоя, гладя ее руки.

– Остальные в безопасности? – Из легких Вдовы выходил свист.

– Не знаю. – Ред отвел глаза.

– Детей… увели Магда и Лурдес. – Вдова закашлялась, плюясь кровью. – Себастьян пошел с ними.

– В Замок? – предположил Паскуаль, оглянувшись на Реда.

Тот кивнул, и Паскуаль, Зануда и Мус, не теряя ни минуты, забросив ружья за плечо, отправились туда. Замком назывались развалины небольшого старого форта на вершине каменного массива, куда трудно было добраться, не зная дороги.

– Будьте осторожны, – сказала Хлоя Паскуалю.

– Будем.

– Дети?.. – взволнованно повторила Вдова.

– Тихо, тихо. За ними уже пошли.

– Просто звери. Появились ниоткуда… Ни вопросов, ни обысков, ни… – Ее глаза наполнились слезами ярости.

– Тсс… Помолчи. Тебе нужно отдохнуть.

– Пойду помогу другим, – пробормотал Ред и побрел, свесив голову, доделывать самую горькую работу.

Хлоя осталась с Вдовой, держа ее за руку и вытирая с лица запекшуюся кровь тряпкой, которую смачивала собственной слюной.

– Это был он, Беляночка. Его люди.

– Знаю… Я должна покончить с ним. – В зеленых глазах Хлои горела ненависть.

– Нет. Этого ему и надо. Чтобы ты выдала себя.

– Ты знаешь, что я могу продырявить ему голову, не выдавая себя.

– Я знаю, что нет смысла убивать его, если ты сама погибнешь.

– Это мое дело.

– Ошибаешься. С тех пор как ты решила остаться с нами, твоя жизнь принадлежит не только тебе. Ты нужна людям. Не будь эгоисткой, не отнимай у них себя.

Хлоя зарылась головой в юбки Вдовы. Только с ней она могла позволить себе слабость.

– Я не могу больше… Я устала. Устала быть сильной. Устала выглядеть непреклонной, ведь я не такая на самом деле.

– Знаю, солнышко. Нам еще тяжелее, чем мужчинам. Но ты должна быть стойкой. Это единственное, чего эти мерзавцы не смогут отнять. И ты и правда непреклонна, детка. Самая непреклонная из всех, кого я знала. – Вдова откашлялась. – Может, поговоришь с Паскуалем?

Хлоя удивленно подняла голову:

– Ты о чем?

– Думаешь, я не вижу, как вы друг на друга смотрите?

– Между нами ничего нет. Только смотрим…

– А можно ведь не только смотреть, и ничего страшного. Ты же это знаешь, правда?

– Он женат…

– Да. Его жена во Франции с родителями, а он здесь воюет вместе с тобой.

– У меня нет времени на глупости.

– Хлоя, посмотри на меня, – приказала Вдова.

Хлоя повиновалась, не слишком довольная тем, что услышала свое настоящее имя. Имя, напоминавшее, кто она. Имя, к которому она решила не возвращаться и которое отваживалась произносить только Вдова.

– Послушай меня, детка. Тебе нужно научиться доверять окружающим. Поручать им дела, позволять заботиться о себе, позволять любить себя. Жизнь слишком коротка, чтобы возводить вокруг себя такие стены.

– Знать бы еще, как это делается.

– Это легко. Для начала признай, что не все в твоей власти. Это как на ходу запрыгнуть в поезд.

– А это легко?

– Не так сложно, если знаешь, что другого не будет.

Хлоя кое-что слышала про Вдову. Что-то про поезд, в котором немцы везли опасный вирус, чтобы с разрешения Франко использовать его против республиканцев.

– Ты правда на ходу запрыгнула в поезд?

Вдова, понимая, что теперь уже бессмысленно что-то скрывать, ностальгически кивнула:

– Тогда я была полна жизни…

– Поправишься – расскажешь, зачем это было.

– Ответ будет самый простой, – сказала Вдова еле слышно. – Я прыгнула, потому что знала: он последует за мной везде.

– Он? – Хлоя хотела отвлечь Вдову от страданий и в то же время жаждала больше узнать о ней и ее жизни. Неужели она когда-то была влюблена?

– Самый красивый, самый упрямый, самый нежный на свете мужчина и самый большой идиот из всех, кого я знала. – Кашель Вдовы становился хуже, она снова стала харкать кровью. Хлоя подала воды, но та отказалась. – Если бы ты его знала…

– Что с ним случилось?

– Он спас мне жизнь. А в обмен отдал свою… – Силы почти оставили Вдову, она с трудом понимала, где находится.

Хлоя скомкала свою куртку, чтобы подложить вместо подушки. Когда она склонилась к Вдове и приподняла ее голову, та потянулась к ней и шепнула на ухо всего одно слово:

– Элена…

И тут же сдалась, погрузившись в сон. Никто не знал, проснется ли она. Это уже зависело только от нее.