Память гарпии (СИ)

«Я зову на длинных крыльях ночи страшные летящие кошмары»

Орфин пробежался пальцами по шершавой костяной коряге. На периферии разума плясали смутные миражи — словно десяток радиостанций играл разом. «Пусть бы они и дальше заглушали друг друга!» Он закрыл глаза и робко направил внимание в Бытое. Кошмары ударили тут же. Зловоние помоек, комок в животе от стремительного падения, визгливые крики чьей-то матери, удушливое чувство стыда. Они навалились, стиснули голову, пытаясь вышвырнуть мысли Орфина на обочину. Он охнул от этого шквала.

Теряясь в безумии, он сосредоточился на единственном правдивом ощущении — шершавой фактуре коряги. Потянулся к ней, словно ничего, кроме покалывания в пальцах, не было — и вынырнул.

Черт побери! Снова неудача.

Наверняка если упасть в омут наваждений раз двадцать или сотню, то удастся сквозь них разглядеть Бытое, а потом со временем проложить к нему стабильную тропу. Но иллюзии, в которые его окунали древа, были слишком реальными, хуже самого правдоподобного сна.

Он ходил от одного осколка реальности к другому и никак не мог решиться на новое погружение. Клал ладонь на мясистую ветвь, пытался сосредоточиться на отдаленных звуках, но тут же отстранялся. Это стало рефлексом, таким же естественным, как отдернуть руку от огня. «Может, есть какое-то особое место? — думал он. — Где будет проще… Или какой-то хитрый прием?»

Блуждая, он убедился, что коридоры Чертогов парадоксально изменчивы. На месте тупиков возникали проходы, а развилки превращались в простые повороты. Несколько раз он заблуждался и едва успевал выбраться на островок без коряг, прежде чем шквал миражей снес бы заслонки в его разуме. Порой казалось, что ничего интересного и осмысленного здесь уже не найти. Лишь бесконечные мотки розоватой плоти. Но затем Орфин вновь натыкался на диковинный островок нормальности. И всегда вместе с легким триумфом чувствовал… укол разочарования?

Во время одной из таких вылазок он заметил невысокую фигуру Никтоса, который вел под руку сутулого человека. Тот шагал медленно, подволакивая ногу. В зеркальной маске, искривляясь, отражались кровавые побеги, делая облик фамильяра ужасающим.

Никтос направлялся вместе со стариком мимо Орфина, словно не замечая его. Но, поравнявшись, вдруг прошелестел: «В архив — дважды направо». Видимо, решил, что гость заблудился.

— Спасибо.

Орфин свернул за угол, изображая, что следует совету. Затем выглянул из-за венозных веток, чтоб проследить за парочкой.

По правде, ему не понравилось, как выглядел тот старик. Его лицо было опущено в пол и казалось замершим от боли. Никтос не подал виду, что Орфин обнаружил нечто лишнее, но с него станется: идеальный игрок в покер.

Призраки скрылись за переплетением древ. Как можно тише переступая через организмы-коряги, Орфин скользнул следом через узкую арку, которой раньше здесь не было. Тоннель за ней выглядел непривычно, в нем было больше костей, чем возле архива. Орфин внимательно высматривал особенности этих организмов, по которым сможет найти обратный путь. Но внезапно он заметил то, что заставило его остановиться.

Среди костяных корней, формировавших пол, застряло бурое перо. При виде него шум миражей в голове стал громче. Орфин медленно наклонился и подобрал находку. Перо оказалось мягкое, с узором из коричневых волн.

Подняв взгляд, он увидел, что Никтос и старик свернули в узкий тоннель и проход за ними начал затягиваться. Орфин еще мог бы проскользнуть следом, но он заметил другое перо впереди по коридору. Вздохнув, он выпустил призраков из виду и пошел дальше по широкому пути, подбирая перья.

Казалось, он не выбирал сам; решение принял кто-то безмозглый глубоко внутри него. И вот, он шел по следу из перьев, мысленно проклиная самого себя, и боялся представить, что увидит впереди. Птичьи останки?

Нет причин переживать за нее! К тому же, она точно «жива», ведь он видел ее на окне! Все эти доводы не помогали… И было бы совсем уж странно винить себя в том, что гарпию наказали, верно?

Он заметил узкий лаз между стволами — костяным и жировым — и, поколебавшись, протиснулся в него. Здесь начинался другой коридор, уходящий вверх. Вскоре на полу нашлась еще пара перьев, а затем Орфин уткнулся в тупик, где их валялся целый ворох. Стена из венозных лент и костяных обломков — вот и всё, к чему он пришел.

Подступив ближе, он всмотрелся и заметил за лозами свободное пространство. Он прильнул глазом к щели между ветками и разглядел небольшое помещение, на полу которого валялись бутылки и перья.

— Ри… Тисифона? — позвал он негромко.

Впрочем, он ясно видел, что внутри никого нет.

Внезапно наверху раздался шелест, клацанье, и на пол соскользнула пернатая фигура. Орфин невольно отпрянул от стены, но затем снова приблизился. Гарпия выглядела потрепанной и неопрятной, но двигалась бодро.

— Всё ищешь меня? — спросила она искаженным гулким голосом.

— Хотел убедиться…

— Что я под замком?