Память гарпии (СИ)

Мужчины в строгих выглаженных костюмах окружили его и повели из зала. Орфин чувствовал, как движется его рот, и слышал собственные отчаянные оправдания, но голос и слова были чужие. Сердце колотилось, как перед казнью.

Его толкнули в тесную комнату, двое вошли следом и заперли дверь.

— Это все клевета! Я не!..

— Заткнись!

Мужчина ударил его по лицу. Нос хрустнул с отвратительной взрывной болью.

Орфин попытался отстраниться. Он знал, что это только наважденье! Но чувствовал всю боль и ужас человека, в чьем теле оказался. И не мог вырваться. Не мог даже действовать по своей воле. Его захлестывали чужие эмоции, он был их марионеткой, играющей чью-то роль.

Он хныкал, скрутившись на полу, и умолял о пощаде. Но его обвиняли в том, что нагрел казино на большие деньги, и похоже, прощать не собирались.

Вошел третий мужчина, невысокий и толстый, с рыхлым лицом. Пиджак неприятно натягивался на нем, грозя выстрелить пуговицами.

— Я знаю один верный способ разобраться с трюкачами, — сказал он. — Держите-ка его покрепче, парни.

Он наступил широким каблуком на правую кисть пленника, навалился, и боль ослепила Орфина. Он пытался вырваться, но чьи-то колени и руки плотно удерживали на полу. Толстяк вжимал ладонь в пол все сильнее, проворачивая каблук. Тонкие косточки трещали, разламываясь под ним.

"Очнись! Очнись!"

Пытка была реальной. Эта комната была реальной.

"Что, если ты просто спятил? Что, если твоя настоящая жизнь здесь, и бежать некуда?"

Не снимая подошвы с руки, мужчина опустился на одно колено, взялся за мизинец шулера и начал оттягивать его вверх.

"Хватит! Очнись!" — думал Орфин сквозь собственные отчаянные крики.

Что-то в кисти хрустнуло, выворачиваясь, и сломалось. Он уже не чувствовал отдельные пальцы. Вся рука ниже запястья превратилась в живой костер.

Перед глазами потемнело, и он схватился за спасительный обморок, отдался ему, как реке забвения. Она вынесла его в озеро тишины, где боль наконец стихла, и не осталось ничего. Он подумал сквозь пелену мучительной усталости: это конец? Но следом перед глазами снова забрезжил свет, и из смутных пятен начал формироваться образ.

Казино. Снова. Он сидел за тем же столом, держал карты в тех же чужих руках — целых, как ни в чем не бывало. Тревожно оглядывался по сторонам. Всё повторялось секунда в секунду. Орфин внутренне застонал от отчаяния. Только не это, только не застрять тут! Он должен вырваться.

Но вот его снова схватили и повели в каморку. Снова захлопнулась дверь, его повалили на пол, зашел мужик в тесном пиджаке. Орфин пытался отстраниться, вырваться из этой петли, но тиски видения только крепче сжимали разум. Снова оглушающая боль в пальцах, простреливаюшая до плеча. И опять — озеро покоя и тишины.

«Асфодель! Хватит!» — мысленно взмолился Орфин, но никто не ответил.

Видение пошло на третий круг. Затем на четвертый. Как он ни пытался вырваться или отстраниться, ничего не удавалось. Кошмар оставался всё таким же мучительно реальным, а вот прежние жизнь и кода с каждым повтором понемногу удалялись. Еще немного, и рассудок начнет плавиться в горниле этого адского цикла.

Всё началось заново. Опять зеленый бархат, бубновый флэш в руках.

«Да что же ты сидишь, дебил?!» — беззвучно в отчаянии крикнул он шулеру, в чьем теле оказался заперт.