Память осени

Первый (доставая нож). Вас-вас, пидарас! Думаешь, сука краснопузая, я тебя сразу не признал? Я вас, коммуняк, за версту чую. Сейчас мы тебя тут положим с распоротым брюхом, а девку твою с собой возьмем! Она вон какая гладенькая…

Вологдин. Ну, тут наши с тобой планы расходятся…

Мужчина с ножом устрашающе взмахивает им перед лицом Андрея. Тот перехватывает руку, выворачивает ее, и нападавший налетает животом на собственный нож. Второй, что-то заверещав, приседает от страха и бросается наутек. Андрей обнимает Марию за плечи и ведет прочь от места драки. Она идет, спотыкаясь и оглядываясь, ее бьет дрожь.

Мария. Кто эти люди?

Вологдин. Наверное, полицаи, бежавшие с немцами.

Мария вдруг останавливается и начинает истерично хохотать. Андрей встряхивает ее за плечи.

Вологдин (встревожено). Что? Что с тобой?

Мария (захлебываясь от смеха). В страшном сне не могла представить, что пострадаю… за Советскую власть!..

Андрей крепко обнимает ее и успокаивающе покачивает, как ребенка. Мария затихает в его объятиях…

18. Коридоры Дворца юстиции

Полковник Эндрюс в окружении возбужденной толпы репортеров и фотографов стремительно идет по коридору. Он раздосадован и зол.

Полковник Эндрюс… Отныне за каждой камерой будет круглосуточно следить персональный часовой! Заключенный будет все время на глазах! Это утомительно для солдат, поэтому они будут меняться чаще, чем обычно.

1-й журналист. Это не слишком жестокие правила, полковник?

Полковник Эндрюс. Задайте этот вопрос оставшимся в живых узникам Освенцима!

2-й журналист. Скажите, другие заключенные уже знают о самоубийстве Лея?

Полковник Эндрюс. Разумеется, такое событие не утаишь!

3-й журналист. И как они отреагировали?

Полковник Эндрюс. Как? Геринг сказал: «Слава богу!»

2-й журналист. Неужели он так именно и сказал?!

Полковник Эндрюс. Да, и добавил: «Этот придурок нас только осрамил бы!». Когда начнется суд, вы еще увидите, как они относятся друг к другу! Они ненавидят и презирают друг друга, и готовы перегрызть друг другу глотки!..

19. Дворец юстиции. Кабинет в секции советской делегации

В кабинете Вологдин и Савин. Вологдин докладывает.

Вологдин… В бумагах Лея нашли письмо жене. Знаете, что он написал? «Моя дорогая, получив весть от тебя, я буквально проглотил ее. Ты права, предупреждая, что меня заманивают в ловушку. Я даже не мог надеяться, что ты ждешь меня, что ты простишь меня. Теперь я знаю, что должен делать…»

Савин. И что из этого следует?

Вологдин. Это ответ на письмо от женщины, которая кончила жизнь самоубийством три года назад.

Савин. Вот как?

Вологдин. Инга Лей была очень красивой женщиной, Лей довел ее до отчаяния своим распутством и бесстыдством. Она застрелилась. Он женился на другой, но Инга стала его навязчивой идеей…

Савин. Значит, это письмо психически больного человека. Такие люди живут в своем мире. Они часто беседуют с теми, кого нет, или кого вообще никогда не было. Лей вполне мог внушить себе, что получил письмо от жены…

Вологдин (кивнув). Мог. А мог действительно получить его.

Савин. Что ты имеешь в виду?

Вологдин. Кто-то мог подбросить ему письмо, якобы от Инги, в котором она позвала его к себе.

Савин. Куда же это?

Вологдин (разводя руками). На тот свет…

Савин (вздохнув). Фантазия у вас что-то разыгралась, майор Вологдин!.. Но, судя по всему, никакой информации о золоте нацистской партии американцы от Лея не получили. Это главное.

20. Нюрнберг. У Дворца юстиции

Андрей бодрым шагом выходит из Дворца юстиции. Он явно куда-то спешит, настроение у него приподнятое. Его догоняет Гаврик.

Гаврик. Андрей! Вологдин! Давай пройдемся немного. А то засиделись в кабинетах, заржавеем скоро!

Вологдин (растерявшись от неожиданности). Сейчас?.. Я не могу, меня ждут…

Гаврик (веско). Подождут! Не так часто такая возможность выпадает.