Память сердца

От таких мирных мыслей Косте стало совсем хорошо. Жизнь обретала привычный вид, всё будет так, как и всегда бывало: уроки в школе, обед в домовой кухне и возвращение домой по скрипучему снегу. Короткий отдых, затем нужно протопить печь дровами, расчистить большой лопатой снег во дворе, вымыть в тазике посуду и подмести пол. А уж потом делать уроки, разогревать ужин и ждать с работы отца. Отец обычно приходил поздно, но сегодня он вернётся пораньше и подробно расскажет о произошедшем недоразумении. Они, конечно, посмеются, но и подумают вместе о скорейшем возвращении домой в Иркутск. Костя как-то разом вдруг осознал, что ничего интересного в этом суровом краю нет. Совсем наоборот – смертная скука и сплошные недоразумения. Совсем не так он представлял Крайний Север! Вместо необъятных просторов сплошные запреты; вместо многодневных переходов и каждодневного риска – пребывание в довольно скучном посёлке, посещение школы и всё те же уроки и учителя. Никакой романтики и героизма. Уж лучше дома учиться, где закадычные друзья и такая ласковая и привычная природа! Да и с отцом дома ничего не случится – в это Костя безоговорочно верил.

В таком приподнятом настроении Костя согрел чайник и выпил два стакана сладкого чая и съел два куска хлеба с маслом. Потом, чувствуя растущее нетерпение, облачился в свои доспехи – шубу, шапку и валенки – и выскочил на улицу, на мороз. Дыхание сразу перехватило, глазам стало больно от сверкающего снега и блистающего солнца, голова закружилась от резкого перехода… Так и всегда бывает в первую секунду.

Костя побежал в посёлок, через каждые пять минут приостанавливаясь и переводя дыхание. На душе было и тревожно и радостно, ледяной воздух обжигал лёгкие, глаза слезились, и он временами чувствовал восторг и одновременно подступающий к сердцу ужас. Он гнал ужас прочь, старался подавить усилием воли, и это как будто удавалось, но стоило отвлечься, и внутри опять тяжелело, не хотелось никуда идти, а хотелось упасть лицом в снег и ничего не видеть и не знать.

Когда он подходил к Управлению связи, сердце бешено стучало. Он пытался убедить себя, что отец сидит в своём кабинете, работает как ни в чём ни бывало, разбирает бумаги и, увидев на пороге сына, живо поднимется и подойдёт, станет объяснять, где был и почему не пришёл домой. Но это будет уже не важно – главное, отец на месте и с ним всё в порядке. Да, это самое главное!.. Костя взошёл по ступенькам и потянул на себя тяжёлую, обитую войлоком дверь. На него пахнуло теплом, он переступил порог и остановился. Перед ним, словно из-под земли, вырос красноармеец с винтовкой.

– Тебе чего? – спросил тот, оглядывая подростка с ног до головы.

– Я к отцу пришёл, он тут работает! – почти задыхаясь, проговорил Костя.

– К какому ещё отцу? Как фамилия?

– Кильдишев. Борис Иванович.

– А-а… Нету его! Иди домой, тебе тут нельзя.

Красноармеец принагнул голову, лицо сделалось брезгливым.

– Погодите! А где он? Я его ищу! – Костя сделал порывистое движение и остановился. Дальше хода не было. Красноармеец сверлил его взглядом и словно решал, как ему поступить.

– Отца твоего арестовали вчера. А ты больше сюда не ходи, а то тебе тоже не поздоровится.

– Где он? – в отчаянии воскликнул Костя. Он готов был заплакать и держался из последних сил. – Пожалуйста, скажите. Мне очень нужно!

Красноармеец словно бы заколебался, взгляд его затуманился, и он молвил, едва шевеля губами:

– В Управление увезли… – И добавил, заметив недоумение подростка: – В дом Васькова. Там ищи. – И отвернулся.

Костя плохо помнил, как вышел на улицу, спустился по засыпанным снегом ступенькам. Свет словно бы померк, он не видел ни яркого солнца, ни синего неба, не чувствовал мороза и не замечал ничего вокруг. Машинально переставлял ноги, куда-то шёл, сам не понимая, куда идёт, зачем, к кому? Было ощущение страшной тяжести, его словно придавило огромной плитой, голова налилась свинцом, и всё внутри окаменело и обездвижилось. Так он шёл очень долго, сначала взбирался в гору, потом спускался по склону, машинально обходил встречных людей, нимало не интересуясь, кто перед ним. В какой-то момент он словно почувствовал освежение, будто кто-то дунул ему в ухо, и тяжесть разом отступила. Он поднял голову и словно стал припоминать что-то. Да, он узнал это место. По этой улице он летом ходил в клуб НКВД. Вот если теперь немного пройти назад да свернуть в парк – так сразу будет фильмохранилище. Быть может, там ещё работает Александр Михайлович. Костя воспрянул. Вот кто ему нужен! И как он сразу не подумал о нём? Этот немногословный человек знает что-то очень важное. Он всё объяснит Косте и подскажет, что теперь делать! Костя развернулся и стал быстро подниматься в гору. Через полтораста метров перебежал дорогу и прошёл под круглой аркой в недавно открытый парк. Сразу увидел знакомое каменное здание с левой стороны. На крыльце никого не было, вход никто не охранял. Через минуту Костя с трудом открывал массивную дверь.