Память Света

«Кровь и треклятый пепел», — подумал он, убирая пустой бурдюк и ориентируясь только по свету факела, который держал Карид. Мэт не чувствовал сейчас своей удачи. Такое иногда случалось. Он не знал, с ним она или покинула его.

Ну что же, если у них нет счастливчика Мэтрима Коутона, у них, по крайне мере, остался упрямец Мэтрим Коутон. Он не готов сегодня умереть. У него остались еще незаконченные дела: танцы, которые он не станцевал, песни, которые он не спел и женщины, которых он не перецеловал. По крайней мере, одна женщина.

Он поднялся и присоединился к Страже Последнего Часа, отряду Огир, армии Тэма, отряду порубежников — ко всем, кого он привел сюда. Бой продолжался, битва кипела, войска смогли даже оттеснить шаранцев на пару сотен шагов. Но Демандред заметил, что происходит, и начал перебрасывать троллоков с берега реки, вверх по склону, чтобы они присоединились к трёклятой битве в этом месте. Они с трудом карабкались наверх, но Демандред понял, что этим увеличит натиск на силы Мэта.

Троллоки представляли собой реальную опасность. Их было и так достаточно много на реке, чтобы окружить Илэйн и пробить себе путь к Вершине. Если хоть одна армия Мэта отступит, они прорвутся.

Ну что ж, Мэт бросил свои кости и отдал приказы. Больше ничего нельзя сделать, осталась лишь битва, кровь и надежда.

Брызги света, словно жидкий огонь, озарили западную сторону Высот. Куски расплавленного камня взметнулись в воздух. Сперва Мэт подумал, что Демандред решил наконец пойти в атаку на этом направление, но у Отрекшегося еще не угасла решимость уничтожить андорцев.

Еще одна вспышка света. Именно в том месте, где сражались Айз Седай. Повсюду была тьма и дым, Мэт понял, что он увидел шаранцев, отступающих через Высоты по прямой на восток. Мэт улыбнулся.

— Взгляни, — сказал он, хлопнув по плечу Карида, привлекая его внимание.

— Что это?

— Я не знаю, — ответил Мэт. — Место, где только что располагались шаранцы, в огне, и я чувствую, что мне это нравится. Нужно продолжать бой! — он повел Карида и остальных в новую атаку против шаранских солдат.

* * *

Олвер шел, сгорбившись под узлом со стрелами, привязанным к его спине. Он сам настаивал, чтобы он был потяжелее. Что будет, если один из приспешников Тени проверит его вещи и обнаружит, что у него там только легкая одежка?

Сеталль и Фэйли не следовало смотреть на него так, будто он может переломиться в любой момент. Узелок был не таким уж и тяжелым. Хотя, конечно, это не помешает ему настаивать на проявлении сочувствия со стороны Сеталль, когда они вернутся. Он должен практиковаться в таких выходках, а то в конечном итоге станет таким же безнадежным, как Мэт.

Они продолжали двигаться вереницей к базе снабжения, здесь, в Проклятых Землях, и как только достигли ее, Олвер признался себе, что совсем не возражал бы, чтобы его сверток оказался полегче. Не потому, что он очень устал. Как же он будет сражаться, если понадобится? Тогда придется быстро сбросить свою ношу, а его груз — не из тех, что позволят хоть что-то сделать быстро.

Серая пыль покрывала его ноги. Ни обувь, ни одежду теперь не используешь даже в качестве тряпок. Ранее отряд Фэйли напал на один из тех жалких караванов, которые тянулись к базе снабжения Тени. Сражение было скоротечным, только трое приспешников Темного и торговец маслом охраняли вереницу оборванных, полуголодных пленников.

На многих тюках имелся знак Кандора, красная лошадь, и, большинство пленников фактически были кандорцами. Фэйли предложила им свободу, посылая на юг, но ушла только половина. Оставшиеся настаивали на том, чтобы присоединиться к ней и идти на Последнюю битву, хотя Олвер видывал на улицах нищих, у которых было больше мяса на костях, чем у этих людей. Впрочем, благодаря им караван выглядел правдоподобно.

Это было важно. Олвер поднял глаза, когда они приблизились к временным складам; дорога была обозначена факелами в холодной ночи. Несколько Айил, из тех, что с красными вуалями, стояли сбоку, разглядывая проходящих. Олвер снова опустил глаза, чтобы они не заметили его ненависти. Он знал, что Айил нельзя доверять.

Пара охранников, не Айил, других, из числа большинства Друзей Темного, приказали их каравану остановиться. Аравайн, носившая одежду убитого ими торговца, вышла вперед. По Фэйли было видно, что она салдейка, и было решено, что она слишком выделяется, чтобы играть роль торговца, Друга Темного.

— Где твои охранники? — спросил солдат. — Это работа Лифы, верно? Что случилось?

— Эти дураки! — сказала Аравайн и сплюнула в сторону. Олвер спрятал улыбку. Весь ее облик изменился. Она знала, как играть роль. — Я их оставила там, где они подохли! Я говорила им не бродить по ночам. Не знаю, что напало на тех трех, но мы нашли их на краю лагеря, раздувшихся, с почерневшей кожей, — казалось, ее сейчас вырвет. — Думаю, что-то отложило яйца в их выеденных животах. Нам не хотелось искать это что-то.

Солдат хмыкнул.

— А ты кто?

— Пансай, — сказала Аравайн. — Деловой партнер Лифы.

— С каких это пор у Лифы появился партнер?

— С тех пор, как я ее зарезала и взяла на себя ее дела.