Память Света

Лан галопом гнал коня вдоль восточного склона Высот, уже в одиночестве минуя солдат и отродий Тени. Он был един с ветром, который струился в его волосах, един с мускулистым конём, который нёс его вперёд, един с целью, которая была его предназначением, его судьбой.

Демандред поднялся, заслышав стук копыт, сопровождавшие его шаранцы выстроились перед ним.

С рёвом Лан пришпорил Мандарба и налетел на шаранцев, преградивших ему путь. Жеребец прыгнул, передними ногами опрокинув на землю охранников. Мандарб развернулся, крупом сбивая одних шаранцев, а передними копытами повалив других.

Лан соскочил с седла — у Мандарба не было защиты от плетений, поэтому сражаться верхом было равносильно тому, чтобы попросить Демандреда убить его коня, — и ударился на бегу о землю, уже вытаскивая меч.

— Ещё один? — проревел Демандред. — Льюис Тэрин, ты начинаешь…

Он осёкся, когда Лан добежал и сразу исполнил «пух чертополоха в смерч» е, яростный атакующий выпад. Демандред выхватил меч, принимая удар на свой клинок, и отступил на шаг так он оказался силен. Они обменялись ещё тремя ударами, быстрыми, точно молнии, Лан все время перемещался, пока его меч не зацепил щеку Демандреда. Лан ощутил лёгкий рывок, и брызнула кровь.

Демандред почувствовал рану на щеке, его глаза широко раскрылись.

— Кто ты? — спросил Демандред.

— Я тот, кто заберет твою жизнь.

* * *

Мин оторвала взгляд от спины своего торма, когда тот проскочил через переходные врата обратно на поле Мериллор. Она надеялась, что он выдержит безумие битвы, когда они доберутся туда. Вдалеке светились костры и факелы, точно светлячки, озаряли они сцены доблести и решимости. Она смотрела на мерцающие огни, последние угольки костра, которые вскоре будут потушены.

Далеко-далеко на севере содрогался Ранд.

* * *

Узор завертелся вокруг Ранда, заставляя его смотреть. И он смотрел сквозь слёзы, застилавшие ему глаза. Он видел, как сражаются люди. Он видел, как они гибнут. Он видел Илэйн, захваченную в плен и оставшуюся в одиночестве, Повелитель Ужаса готовился вырезать их детей из её чрева. Он видел Руарка, лишившегося разума и ставшего теперь пешкой одной из Отрёкшихся.

Он видел Мэта, отчаявшегося, подавленного жуткими бесчисленными ордами врагов.

Он видел, как Лан скачет навстречу своей смерти.

Слова Демандреда впивались в него. Натиск Тёмного продолжал рвать его на части.

Ранд потерпел неудачу.

Но где-то на самом краешке его сознания возник голос. Слабый, почти забытый.

«Отпусти».

* * *

Лана больше ничего не сдерживало.

Он сражался совсем не так, как учил Ранда. Никакой осторожности и проверки, прощупывания почвы или тщательной оценки противника. Демандред мог направлять, и, несмотря на медальон, Лан не мог дать своему врагу время на обдумывание, время на создание плетения, с помощью которых можно было швырять камни или разрывать землю под ногами противника.

Лан глубоко погрузился в пустоту, позволяя инстинктам вести его. Он отказался от эмоций, выжигая напрочь всё внутри себя. Ему не надо было оценивать местность, потому что он чувствовал землю так, словно она была его частью. Ему не надо было испытывать силу Демандреда. Один из Отрёкшихся, обладающий опытом многих десятилетий, наверняка самый искусный фехтовальщик из всех, с кем Лан когда-либо сталкивался.

Лан краем глаза заметил, что шаранцы расступились, образовав широкое кольцо вокруг двух сражающихся воинов. Видимо, Демандред был достаточно уверен в себе и своем мастерстве и не позволять вмешиваться в его поединки.

Лан закружился, сменяя выпады и стойки. «вода, текущая по склону» превратилась в «смерч на горе», который стал «перехватом голубя красным ястребом». Его удары сыпались, точно ручьи, которые сливаются в единую реку, разливающуюся всё шире и шире. Демандред сражался именно так хорошо, как Лан и опасался. Хотя его стойки немного отличались от тех, которые знал Лан, столетия не изменили саму суть поединка на мечах.

— Ты… хорош, — с хрипом сказал Демандред, отступая перед «ветром с дождём», с его подбородка стекала струйка крови. Меч Лана сверкнул, отражая красный свет ближайшего костра.

Демандред ответил «высеченной искрой», которую Лан, предугадав, отразил. Его бок был оцарапан, но Лан не обращал на это внимания. Обмен ударами заставил его отступить на шаг и дал Демандреду возможность с помощью Единой Силы подхватить камень и швырнуть его в Лана.

Глубоко внутри пустоты Лан почувствовал приближение камня. Это было его чувство боя — оно глубоко вошло в него, в самую суть его души. То, как Демандред ступал, куда метнулся его взгляд — все это подсказало Лану, что именно произойдёт.

Как только противник плавно поменял стойку, Лан поднял клинок к груди и отступил назад. Камень размером с человеческую голову пролетел прямо перед ним. Лан скользнул вперёд, его рука изменила положение, когда другой камень со свистом пролетел под ней. Лан поднял меч и увернулся от третьего камня, который промахнулся всего на палец, задев одежду.

Демандред успешно парировал удары Лана, но дыхание у него стало хриплым.