Память Света

Лиане упала на колени, одной рукой опираясь на землю. Кристаллы покрыли всю землю, как бы прорастая сквозь разбитые камни, укутывая израненную поверхность. Уже существовавшие трещины были теперь заполнены кристаллами, они стали похожи на крошечные реки.

Лиане поднялась на ноги и медленно пошла вперед, проходя мимо навеки мертвых шаранцев, обращенных в кристаллы.

В самом центре взрыва Лиане увидела кристаллическую колонну, такую же огромную, как древнее Древо Жизни, вздымавшуюся к небу футов на пятьдесят. В глубине колонны она увидела застывший там рифленый стержень, са’ангриал Воры. Никаких признаков самой Амерлин не было, но Лиане знала.

— Престол Амерлин пала, — выкрикивали Айз Седай, бродившие неподалеку среди обратившихся в кристаллы шаранцев. — Престол Амерлин пала!

* * *

Грохотал гром. Берелейн, сидя на кровати, глянула в сторону окна, потом встала, и рука Галада выскользнула из ее пальцев, когда она подошла к окну, прорубленному в каменной стене.

Снаружи пенилось море, волны бились о скалы, с ревом гнева. Или, может быть, боли. Пока она наблюдала, ночные тучи становились все плотнее, если это еще было возможно. Они стали еще темнее.

До рассвета оставался еще час. Облака были беспросветно черны, и она поняла, что не увидит солнца, когда оно взойдёт. Она вернулась к Галаду, села и взял его за руку. Когда же придут Айз Седай, чтобы Исцелить его? Он все еще был без сознания, только лихорадочно бредил. Он обернулся, и что-то блеснуло на его шее.

Берелейн отвернула воротник его рубахи, достала медальон. Он был в форме лисьей головы. Она сняла его.

— … вернуть Коутону… — шептал Галад, его глаза были закрыты. — … Надежда.

Берелейн немного подумала, чувствуя, как темнота за стенами, точно сам Темный, душит землю и заползает через окна, под двери. Она поднялась, оставив Галада, и быстро вышла, забрав медальон.

* * *

— Престол Амерлин мертва, — доложил Арганда.

«Кровь и кровавый пепел, — подумал Мэт. — Эгвейн. Неужели Эгвейн тоже?» Это поразило его, точно удар кулаком в лицо.

— Более того, — продолжал Арганда. — Айз Седай сообщают, что потеряли больше половины своих. Те, кто остались, заявили… это цитата… что они не в состоянии направить даже каплю Единой Силы, чтобы поднять перышко. Они выходят из боя.

Мэт хмыкнул.

— Сколько шаранцев-направляющих они перебили? — спросил он, обнимая себя за плечи.

— Всех.

Мэт посмотрел на Арганду и нахмурился.

— Что?

— Всех направляющих, — повторил Арганда. — Всех тех, кто дрался против Айз Седай.

— Хоть что-то… — пробормотал Мэт. Но Эгвейн…

Нет. Не время сейчас думать об этом. Она и ее Айз Седай остановили шаранских направляющих.

Шаранцы и троллоки отступали, чтобы перегруппироваться. Это дало Мэту возможность сделать то же самое.

Его войска, вернее, то, от них что осталось, растянулись по Высотам. Он собрал вместе всех, кто еще оставался. Порубежники, Принявшие Дракона, Лойал и Огир, солдаты Тэма, Белоплащники, солдаты из Отряда Красной Руки. Все они сражались отважно, но враги слишком превосходили их числом. Было достаточно тяжело, даже пока они бились с одними шаранцами, но когда троллоки прорвались на восточной границе Высот, им пришлось драться на два фронта. За последний час их оттеснили более чем на тысячу шагов на север, и их задние ряды почти достигли края плато.

Это будет уже последнее наступление. Конец битвы. Теперь, когда уничтожены направляющие-шаранцы, Мэт еще сможет немного продержаться, но, Свет… все равно проклятых троллоков осталось еще так много! Мэт хорошо танцевал этот танец, но есть пределы человеческим возможностям. Даже возвращения Туон, если та вернется, может оказаться недостаточно.

Арганда принимал донесения с разных участков поля боя — больше он ничего не мог делать, поскольку раны не позволяли ему сражаться, а поблизости не осталось никого, кто мог его Исцелить. Но свое дело он делал хорошо. Славный парень. Он был бы полезен в Отряде.

Троллоки собирались наступать, оттаскивали трупы со своего пути и собирая кулаки, возглавляемые Мурддраалами. У Мэта осталось минут пять или десять на подготовку, затем все начнется.

Подошел Лан, на его лице было мрачное выражение.

— Чего ты хочешь от моих людей, Коутон?

— Готовьтесь биться с этими троллоками, — сказал Мэт. — В последнее время никто не связывался с Майен? Самое время для Исцеленных раненых присоединиться к нам.

— Я проверю, — сказал Лан. — А потом подготовлю своих.

Когда он удалился, Мэт порылся в седельной сумке и вытащил знамя Ранда — древнее знамя Айз Седай. Он взял его с собой, решив, что оно еще может пригодиться.

— Кто-нибудь, поднимите эту штуку. Проклятье, мы сражаемся во имя Ранда. Покажем Тени, что мы этим гордимся.

Даннил взял знамя и прикрепил его к копью вместо древка. Мэт глубоко вздохнул. Судя по тому, что говорили порубежники, они думали, что все закончится одним блистательным, героическим, самоубийственным натиском. Так всегда завершались баллады Тома… и Мэт всегда надеялся, что сам никогда не станет героем такой песни. Но сейчас эта надежда, похоже, померкла.