Памяти Пушкина

501 Приводимые (в 1831 г.) Полиною слова Шатобриана: «Il n’est de bonheur qne dans les voies communes» – повторил в том же году и сам Пушкин в одном из своих писем (VII, 260). Прямые следы чтения Шатобриана встречаются несколько раз в произведениях Пушкина, именно: I, 259; III, 276; V, 119.

502 Соч. II, I, 233–234. Отмечаем в особенности такие, напоминающие приключения Рене, интересные выражения, как: «Иду в леса», «Оставь меня пустыням и слезам». Ср. «пустыню» в стихотв. «Сон» 1816 г. См. еще в первоначальной редакции стихотв. «Друзьям» того же 1816 г. (Соч. II, I, примеч., 316):

Среди беседы вашей шумной

Один уныл и мрачен я….

…пролетел миг упоений,

Я радость светлую забыл…;

в «Послании Дельвигу» (ib., примеч., 377):

…для меня прошли, увяли наслажденья!..

…все прошло на век – и скрылись в темну даль

Свобода, радость, восхищенье!

См. также зачеркнутые первоначальные стихи «Безверия» (1817; Соч. II, I, примеч., 492):

Найдите там его, где илистый ручей

Проходит медленно среди нагих полей,

Где сосен вековых таинственные сени

Шумя на влажный мох склонили вечны тени.

Взгляните: бродит он с увядшею душой,

Своей ужасною томимый пустотой,

То грусти слезы льет, то слезы сожаленья;

Напрасно ищет он унынью развлеченья…

503 I, 241. 213. Ср. в стихотв.: «Ты, сердцу непонятный мрак» (1822; VII, LVII):

Мечтанье жизни разлюбя,

Счастливых дней не знав от века…

504 I, 242; вместо «его», поставленного мною ради лучшего согласовала со всем изложением, в подлиннике стоит «меня».

505 Cм. указание этих упоминаний Пушкина о «лени» – у А.Н. Пыпина. Ист. р. лит., IV, 381.

506 V, 366: «Два тома столь же блестяще, как и все прежние его произведения».

507 Ibid.: «Поминутно из-под пера его вылетают вдохновенные страницы».

508 Ibid.: «Несомненные красоты».

509 Ibid.: «Он поминутно забывает критические изыскания и на свободе развивает свои мысли о великих исторических эпохах, которые сближают с теми, коих сам он был свидетель».

510 lb.: «Много искренности, много сердечного красноречия, много простодушия (иногда детского, но всегда привлекательного) в сих отрывках, чуждых историй английской литературы, но составляющих главное блистательное достоинство «Опыта». Отметим, в связи с этим, еще рельефное указание у Пушкина на «неподкупную совесть» Шатобриана, «который, поторговавшись немного с самим собою, мог бы спокойно пользоваться щедротами нового правительства, власти, почестями и богатством, предпочел им честную бедность»… Видимо, Пушкин уважал Шатобриана как личность, а не только как писателя.

511 Зап. Смирновой, I, 153 (Пушкин о «Гении христианства»): «Шатобриан за исключением «Рене» ни в чем меня не трогает; десять строк Данте стоют всей его книги…» Ib., 305: «Рене» в сто раз выше «Новой Элоизы», так как чувствуется, что Шатобриан излил свою душу в своих книгах». В этом отношении Пушкин представлял противоположность Грибоедову, который не любил мечтательности: Кадлубовский. Несколько слов о значении А.С. Грибоедова в развитии русской поэзии. К., 1896, стр. 9.

512 Пушкин еще незадолго до своей кончины назвал Шатобриана «первым из современных писателей».

513 Мы видели, что

«…недугом,

…которого причину

Давно бы отыскать пора,

был одержим «современный человек!»

С его безнравственной душой.

Себялюбивой и сухой,

Мечтанью преданной безмерно,

С его озлобленными умом,

Кипящим в действии пустом».

514 II, 145 (1833 г.). См. сейчас цит. «le vogue des passions» Шатобриана и выше выдержки о «задумчивости» поэзии Пушкина. Напрасно поэт говорил в 1822 г. (см. выше), что он «разлюбил мечтание жизни».

515 Ср. замечание Пушкина об этой стороне деятельности Шатобриана: «Во Франции, после XVII века, религиозный элемент совершенно исчезает из произведений изящной словесности. Он появляется снова только с Шатобрианом, который ставит в заголовке книги слово «христианство» – хотя он главным образом поражен эстетическими красотами католицизма, и Ламартином, который в заглавии поэтического произведения употребляет слово «религиозные» (Зап. Смирн., I, 149).

516 V, 188–189 («О книге А.Н. Муравьева: Путешествие к св. местам». СПб., 1832): «Молодого нашего соотечественника привлекло туда не суетное желание обрести красок для поэтического романа, не беспокойное любопытство, не надежда найти насильственные впечатления для сердца усталого и притупленного. Он traverse (проходит через) Грецию – préoccupé (обеспокоен) одною великой мысли; он не старается, как Шатобриан, воспользоваться противоположностью мифологий Библии и Одиссеи; он не останавливается, он спешит…»

517 V, 313: «Шатобриан и Купер представили нам индийцев с их поэтической стороны, и закрасили истину красками своего воображения… и недоверчивость к словам заманчивых повествователей уменьшала удовольствие, доставляемое их блестящими произведениями».

518 Childe Harold’s Pilgrimage. I, iv:

…long ere scarce a third of his pass’d by.

Worse than adversity the Childe befell;

He felt the fulness of satiety:

Then loathed he in his native land to dwell,

Which seem’d to him more lone than Eremite’s sad cell.

в расцвете жизненного мая,

Заговорило пресыщенье в нем,