Памятники поздней античной поэзии и прозы II-V века

"Ходи-ка прямо! — говорила мать раку, —
И не таскайся телом по сы)рым скалам".
А он: "Ступай, наставница моя, первой
Прямым путем, и я тотчас пойду следом".

119. СТАТУЯ ГЕРМЕСА

У мастера дубовый был Гермес в доме,
И каждый день ему он приносил жертвы,
Но жил убого. Как-то раз, вскипев гневом,
Схватил кумир он, да с размаху хвать о земь,
А из разбитой головы дождем-деньги!
Хозяин, подобрав их, говорит: "Эрмий,
Как видно, не умеешь ты ценить дружбу!
Молясь тебе, не видел я ни, в чем толку,
А рассердился — сразу же ты стал щедрым.
Такого я обычая не знал прежде".
Эзоп к себе в рассказ самих богов вставил
Желая этим вот что показать людям:
Добром ты не добьешься от глупца проку,
А поступи по-свойски — сразу толк будет.

ГРЕЧЕСКАЯ ЭПИГРАММА II-V веков

Не кажется ли нам, что мы еще в живых,

Мы, эллины, упав под тяжестью невзгод

И жизни видимость считая бытием?

Иль мы еще живем, а жизнь уже мертва?

(X. 82, пер. Ю. Шульца).

Период II-V веков для жанра эпиграммы не был однородным. Жившие в начале этого периода Дионисий Родосский, Безантин, Птолемей и другие поэты оставили сравнительно небольшое эпиграмматическое наследие. Из поэтов II века наибольшее число эпиграмм дошло до нас под именем Лукиана (около 50). Но несомненно крупнейшим поэтом-эпиграмматистом данного периода был Паллад (около 360 — между 430 и 440 гг.). С именем этого последнего "языческого" поэта-эпиграмматиста связан поздний расцвет античной эпиграммы. Паллад был школьным учителем грамматики, бедствовал всю жизнь и лишь на склоне лет поступил на государственную службу. Должность мелкого чиновника, которую мог получить поэт, избавляла его от нищеты.

Вместе с эпиграммами других греческих поэтов произведения Паллада сохранились в составе "Палатинской Антологии" — огромного свода эпиграмматической поэзии, более чем за тысячу лет, в 16 книгах, не считая "Приложений" (appendices, сокращенно App.). В "Палатинской Антологии" около 150 эпиграмм Паллада. В них он предстает перед нами сторонником гибнущей эллинской культуры. К христианству он относится отрицательно. События, связанные с эдиктом Феодосия I (388 г.), обрекавшего на разрушение храмы и статуи древних богов, убийство толпой фанатиков-христиан женщины-философа Ипатии (415 г.), к кружку которой принадлежал Паллад, — все это вызывает глубокую печаль поэта.

По своим философским взглядам Паллад-эклектик, но мотивы эпикуреизма, этой "истинной философии Римской империи", занимают у него особое место. Поэт часто сетует на враждебность Судьбы. По его словам, даже само Счастье стало "несчастным" в его время (IX, 181). Но поэт также завет к тому, чтобы наперекор печальному жребию "радость в душе ощутить".

Все 150 эпиграмм Паллада можно, пожалуй, разделить на три большие группы: 1) эпиграммы описательные, 2) увещательные, 3) сатирические. Паллад — блестящий мастер главным образом сатирической эпиграммы: его стихи — вершина античного эпиграмматического творчества. Современники дали ему прозвище "Метеор", т. е. "Высокий", "Выдающийся".

Ряд сатирических эпиграмм Паллада посвящен грамматике и грамматикам. Во многих из них он ополчается на женщин: его знаменитое двустишие (XI, 381) Проспер Мериме взял эпиграфом к новелле "Кармен". Во многих эпиграммах поэт обрушивается на своих идейных противников (Гессия, Фемистия). Он высмеивает, монашество, порицает богатство и алчность богачей, прославляет умеренность и скромность. Необычайно трогательная эпиграмма (IX, 400) посвящена Ипатии:

Я на тебя смотрю и слышу голос твой;
И вот передо мной пречистый звездный храм.
Ведь словно небеса чисты дела твои,
Ипатия, а ты — изысканности слов,
Ума и знания блестящая звезда.

(Пер. Ю. Шульца)