Памятники средневековой латинской литературы X-XII веков

55. В то время как они к этому готовились, разведчики из леса, лежащего против крепости, спешили сюда, подавая неожиданные сигналы трубами и голосами. Они объявили, что совсем близко находится крепость, охраняемая вооруженными отрядами. Клирик и Герибальд были оставлены одни в монастыре, а воины, каждый сам по себе, бросились бегом за ворота и выстроились, как были приучены, в боевом порядке, прежде чем кто-либо мог подумать об этом. Когда же услыхали они о природном положении крепости, о том, что она не может быть осаждена и что место это из-за его длинного и очень узкого горного кряжа может быть доступно нападающим лишь с огромными потерями и непременной опасностью, а его защитники по своей численности, хотя это были только мужчины, никогда не уступали противнику, пока у них были съестные припасы, то отказались они от монастыря; а поскольку Галл, его бог, был владыкой огня[175], подожгли несколько домов в деревне, чтобы можно было видеть (ведь уже близилась ночь), и отправились, после того как трубы объявили призыв к молчанию, по дороге, что ведет на Констанцию. Но так как люди в крепости подумали, что горит монастырь, и услышали об отходе венгров, то окольным путем последовали они за ними, схватили разведчиков, которые шли вдали от общей массы воинов, спереди, и нескольких убили, одного же, раненого, взяли в плен. Прочие, кому едва удалось спастись бегством, дали главному отряду сигнал трубами, чтобы они были настороже. А венгры быстро, как только они могли, овладев полями и равнинами, поспешно расставили в боевом порядке войско, в соответствии с возможностью; повозки и прочий багаж разместили вокруг, ночь разделили на вахты и, расположившись на лугу, молча предались вину и сну. А на рассвете вторглись в ближайшую деревню, выискивая, не оставили ли чего-нибудь бежавшие, и грабили и сжигали все жилища, мимо которых проходили. Но Энгильберт, который был предводителем в наступлении на врага, распорядился, чтобы большая часть людей снова вернулась в крепость, а сам с немногими, подобными ему смельчаками, избегая опасности, пробрался в монастырь разведать, не оставлен ли там кто-нибудь в засаде. И так как ему было жаль простака Герибальда, который был, однако, хорошего происхождения, то стали они тщательно искать, не удастся ли найти хотя бы его тело для захоронения. Когда же его нигде не нашли — потому что он, с трудом убежденный клириком, поднялся с ним на вершину ближайшей горы и спрятался в зарослях кустарника — стал жалеть его Энгильберт еще сильнее, если только враги увели с собой раба такого простодушия. Он удивился также, что враги, большие охотники до вина, оставили без внимания бочонки с вином, и возблагодарил бога.

[Пожар 937 года]

67. Был, как я уже сказал, праздничный день св. Марка[176]. Обычно случается, что в праздничные дни младшие школьники заслуживают наказания на следующий день, на этот же раз, благодаря заступничеству, они получили прощение, или, чтобы вернее написать, отсрочку до второй ферии[177]. Но на третью ферию, после того как надзиратели, которых мы называем обходчиками[178], напомнили школьному наставнику о виновниках, всем было приказано раздеться. Одного из тех, кого собирались наказать, послали на верхний этаж принести хранившиеся там розги. А он, чтобы освободить себя и товарищей, быстро выхватил головню из печурки и закинул ее на сухое дерево рядом с крышей и раздул огонь, насколько хватило времени. Когда же ему крикнули надзиратели, что он там медлит, он громко прокричал в ответ, что горит дом. Когда сухая кровля[179] воспламенилась, ибо дул еще и северный ветер, дом скоро был объят пламенем. Быстрее, чем это сказано, ученики оделись, отстранив учителя, сорвались с мест, взобрались на крышу. Северный ветер подхватил разбросанные обломки кровли и вместе с огнем занес их на лету на щипец ближайшей башни церкви св. Галла. Это была та самая башня, которую Гартмут[180] окружил некогда, имея в виду ее огнеопасность, тремя защитными стенами, с тем чтобы, в случае пожара в монастыре, можно было быстро перенести в нее, при надобности, через крипту[181], имевшую туда проход, церковные сокровища. Тем не менее эта башня, покрытая поверх черепицы деревянной кровлей, загорелась, как я уже сказал, и сильный огонь, как это до сих пор видно, сжег абсиду[182] св. Девы, там, где она примыкает к башне. Удивительно было, как мы слышали это от стариков, бывших тогда молодыми, замедление пожара перед тем, как воспламенилась верхняя кровля. Ведь они сняли все колокола и стащили их, вместе со всей церковной утварью, вниз. Разбили решетки и свалили их на алтарь св. Галла, чтобы останки его от огня не распались. Наконец вынесли они мощи св. Отмара и отнесли все, что вынесли, под охраной в жилище усадьбы аббата, которое едва уцелело от пожара. В таком бедствии и несчастье Фиет, очевидец, преисполненный страха, бегал туда-сюда.