Panacea (СИ)

— Кажется, я понял, — загорелся Хосок, задевая струны арфы в полукруглом клиросе. — Нужно было дать время Чонгуку остыть. Приди он сюда в том состоянии, в каком был сразу же после пропажи Тэхёна – дверь бы нам не открылась. Так?

Намджун отчего-то рассмеялся.

— Чудные вы, ребятки. Ну, можно и так сказать. Всем нам нужно было время, чтобы собраться с мыслями и понять, кому охота рисковать, а кому лучше вернуться домой. И раз уж мы все здесь…

— То добро пожаловать! — послышался раскатистый бас.

— Вольван!

Длинноволосый бородатый мужчина в пышной бордовой накидке вышел им навстречу, гостеприимно раскинув руки, обнял Намджуна, Чимина, Хосока, потискал всех вдоволь и обернулся. Зеленые глаза вперились в Чонгука.

— Лицо попроще сделай, ну. Боже, вылитая мать, дуешься совсем, как она.

Альфа попытался сохранить стойкость, но все же улыбнулся.

— Вы знали мою маму?

— Кто ж родных сестер забывает?

О том, что у Чонгука могли остаться родственники в лице дяди, предположить было невозможно. Выходит, тот малыш Тай – двоюродный братишка и у Чонгука не просто есть дом, но и те, кто его ждут здесь.

— Пройдемте в трапезную, — пригласил Вольван, — вином угощу таким, что даже южным не снилось!

За скромным обедом прознали о том, что вожак действительно недавно почил, а после все Ночные ушли в спячку: ритуальный астральный ход на несколько дней, дабы почтить его память и проводить до предков. Проснутся завтра-послезавтра.

Из уст Вольвана история Ночных звучала вдохновляюще. Древние обычаи волков, всё, о чем спорили и воевали – здесь принималось за данность.

— Мы не то чтобы считали себя прародителями, но сами посудите. Наверху сейчас ни одного Храма, произвол и беспорядки, сплошной кошмар. Нос мы, кстати, никогда не задирали. Намджун не даст соврать: жил с нами какое-то время. Мы хоть и гордые, но не лишенные рассудка. Вот думаю, как вовремя нашелся Чонгук! Действительно, судьбу не объедешь.

Прибежавший Тай взобрался Чонгуку на колени, уписывал еду за обе щеки и продолжал восхищаться старшим братом, который не кто-нибудь, а «вообще-то Альфа». В отличие от остальных, Чонгук лишь чутка захмелел и спросил о том, что вынудило его родителей совершить побег.

— А, всё твоя мать… — Вольван подлил себе вина, умиленно вздохнул, глядя на прильнувшего к плечу Чимина Хосока. — Сэна прятала тебя, будущего вожака, не хотела, чтобы ты принимал тяжкую ношу Альфы. У нас-то радости невпроворот было, когда Жрец сообщил, кого она вынашивает, а она поди и выкини финт ушами – бежала с твоим отцом за полмесяца до родов. А мать Альфы становится не менее сильной, и запах умеет прятать во избежание опасности, и убеждать. Так и след простыл. Родители тебе желали только лучшего. Здесь Альфа с мала лишается родительского покровительства, учится, подвергается жестким испытаниям, дисциплине… Тебе же повезло вырасти в лесах, на воле, спать под открытым небом. Как видишь, такового в наших пещерах не водится. Ты свободен, не загружен принципами и кодексами о чести, ты успел повидать мир, хоть какую-то его часть. Я понимал, почему Сэна поступила именно так, а потому никогда её не осуждал, ровно, как и твоего отца, что любил ее до безумия.

Чонгук надолго задумался, не зная, сожалеть ли о том, что его детство вышло таким шальным или напротив, безбрежно радоваться оказаться сыном таких родителей, пожертвовавших ради него всем. Теперь понятно. Потому-то и пугала его мать рассказами о Ночных… Чтобы он не подумывал возвращаться к истокам.

— А вам разве никогда не хотелось выбраться наружу…? — спросил Чим увлеченно. — Не иногда, а насовсем?

— Хотелось, конечно. Но кто ж нам там даст жить спокойно? Отовсюду только и жди беды. Тут хоть безопасно. На поверхность мы выбираемся, конечно, но редко.

После Намджун заговорил о полукровках и недавнем нападении.

— Да, мы о них знаем, — кивнул Вольван. — Нечистые они, скверные. Местные их вообще терпеть не могут: мол, каков урон волчьему достоинству. Но оттого они, обозленные изгои, и являются удобным инструментом в чьих-то гадливых руках. Думаешь на Ведающих, да?

— Грешу на них, — подтвердил Намджун. — Правда, мотивы пока туманны.

— Ладно. Разберемся… Раз они о нас не знают, не такие уж и Ведающие. Сомневаюсь, что где-то еще остался целым Храм, поэтому, мы на шаг впереди. Инициацию проведем завтра же вечером, чувствую, наши пробудятся, — Вольван принялся собирать посуду со стола. — А ты-то как, Намджун… Силу таки вернешь?

— Придется.

— Погоди… А Тэхён случайно не…

Хранитель заглянул во влажные глаза Намджуна и прискорбно ахнул.

— Вот же чёрт возьми.

О подробностях расспрашивать никто не решился.

Ночь в подземелье прошла быстрее обычной, и Чонгуку снились родители, снились бескрайние северные чащи и Тэхён, зарывающийся носом в шею, Тэхён, ласкающийся и родной. Тэхён, которого он вернет, во что бы то ни стало.

========== 11. ==========