Panacea (СИ)

— Плохи дела! — донесся со стороны голос Хосока. — На город Ночных напали! Чонгук, надо срочно перемещаться туда! Вольван говорит, что наверху несметное количество полукровок!

Чонгук же стоял, схватившись за всколыхнувшееся сердце, опершись на подоспевшего Чимина и не зная, куда ему деться. Чим задал всего один вопрос:

— За кого ты борешься, вожак, за нас или за Тэхёна?

Ответ читался открытым текстом. Чимин усмехнулся и кивнул, сказал, что защитит Храм любой ценой и, по-братски тепло обняв Альфу, побежал к Хосоку с приказом, а Намджуну указал в сторону необъятной багровеющей тучи.

========== 14. ==========

Разверзалась земля, поглощая осколки леса, с паром открывая могучий зев. Небо испещряли яростные молнии, багровой сетью опутывая просторы.

Дар по крови, он же проклятие, придавал Тэхёну такую силу, с какой Сокджину сталкиваться еще не приходилось. В попытке ли отомстить за содеянные бедствия или разгоряченный мучениями Юнги, Тэхён не ведал пощады и крошил щит отступающего Джина, нанося сокрушительные удары. Он взмахнул рукой, и белые острые дуги устремились в мага, наскоро восстанавливающего полученные порезы. Никому прежде не удавалось разбить заслон Квин, и Джину не верилось настолько, что он допустил несколько непоправимых ошибок. В его действиях стала просматриваться неуверенность, ему не хватало скорости, атаки не достигали Тэхёна, искорки в глазах которого воспалились до пылающих красных чёрточек. То, что он намерен стереть Джина в порошок стало понятно тогда, когда он отклонил одно из самых мощных заклинаний и, взметнувшись ввысь, оказался прямо перед ним, схватив за глотку, и поднял в воздух.

Холодный взгляд одержимого. Пальцы Альтары сжались на задыхающемся горле. Но искаженное ужасом лицо Джина вдруг расцветает в каверзной ухмылке, и Тэхён сквозь сознание ощущает, как нечто колкое и горячее расходится по рукам. Ослепительный всполох – и Сокджин исчезает; оказываясь позади, он едва заметно пошатнулся, не справляясь с зашкаливающим сердцебиением. Тело сражалось на износ. Тэхён незамедлительно обернулся и успел парировать выпад сплошной огненной стены, увернулся от взрыва и, снова ринувшись прямиком на врага, не учёл помехи справа.

Помеха имела волчьи глаза, вспорола клыками плечо, втемяшив в развороченную грязевую насыпь. Придавленный тяжелой тушей, Тэхён стал задыхаться от притока боли, опознал в оскале что-то знакомое, похолодел и заметил, что в той стороне, где должен был быть Юнги – уже никого нет. Юнги рвет его плечо, подневольный магии Сокджина, из пут которых не выбраться: тело движется само по себе, и только в очах затаился ужас. Конечно, Джин знал, что Юнги имеет доступ к Тэхёну, который пил его.

— Ты же не думал, что я буду честным, правда? И правильно, что не думал! — отдышавшись, выкрикнул Сокджин, подлатал царапины и брезгливо фыркнул, заметив опаленный подол накидки. — Чёрт тебя дери… Опять вещи покупать. Почему нельзя согласиться на компромисс? Почему вы все такие упёртые, люди?

Юнги согласно приказу ослабил челюсти, но легче не стало. Тэхён ощущал каждую клетку и нерв, бьющиеся в истерике, потому что перед Альфой он бессилен, и физическая агония перекрывалась шоком, тошнотой и испариной, затупилась. И несмотря на это, к нему медленно возвращались разум и способность рассуждать. Убивать больше не хотелось. Никаких лишних движений: просто стереть Сокджина одним уверенным ударом. За то, что причастен к страданиями, за то, что является частью незримого легиона.

Тэхён запустил ладонь в густую серую шерсть, погладил напряженные желваки, отчего-то бессильно улыбнулся. Когда же он научится просчитывать наперед? Дурак… Какой же дурачок! Оставил деревню, не пригодился ни для чего, кроме как разжигания войны.

В груди заклубилось огниво, вышел кашель с кровью. Затяжной вздох.

Сокджин насторожился и подобрался ближе, прислушался. Ровный глуховатый звук, похожий на напев, расходился из минуты в минуту. Юнги шелохнулся, и Джин стянул незримую узду, хлестнул волка по хребту, и тот заскулил, разрываясь изнутри между подчинением и волей, между ненавистью и любовью…

— Прекращай сопротивляться, Тэхён. Наверняка же знаешь: пользуясь этой силой, ты рискуешь жизнью! Ты нужен нам здоровым. Как и Юнги. Я не заинтересован в вашей смерти, не для того мы столько трудились. Сними щит, позволь усыпить, и все будут целы и невредимы. Обещаю.

Не обращая на предложение Джина ровным счетом никакого внимания, Тэхён оборвал пение и обратился к волку полушёпотом:

— Юнги, я знаю, что ты меня слышишь. — Уши волка навострились. — Мне почти не больно, не переживай.

Продолжая тихонько перебирать пальцами, Тэхён прикрыл веки и, вздохнув: «Прости», черканул ногтями по собственной груди, вырисовывая руны, которых никогда не знал, но вспомнил. Так было до него, заклинание крепло, дожидаясь истинного обладателя.