Panacea (СИ)

Вначале ему казалось, что он прощается с костями, но потом потянуло к свету, согрело и сшило разрозненную плоть. За пределами вакуума слышался животный вой боли, и откуда-то далеко-далеко Тэхён увидел Юнги. Его задело, но совсем немного, и поэтому нечаянное «прости» пришлось кстати, но в скорбной интонации угадало едва ли.

От всколыхнувшегося столба вздыбившейся земли Сокджин закрыл лицо руками и заступил назад, сдвинутый новой приливной волной. Не успел он и опомниться, как за спиной защелкало молниями и, отскакивая прочь, краем глаза, он заметил летящие на него иссиня-черные шары. Разряды - отвлекающий маневр. Сам Тэхён, несмотря на рану мельтешивший по полю боя с небывалой скоростью, расставлял плазменно-алые штифты по периметру и не успевал подлечиться. Юнги отслеживал его одичало-испуганными глазами и сошел на рык, а Джин, сочиняя защиту на ходу, не переставал поражаться изысканиям Альтары. Вот где хранился не раскрытый потенциал. Какого монстра породил Намджун… какого гениального монстра!

— Что бы ты ни сделал, я не собираюсь тебе вредить! — срывал глотку Сокджин. — Это битва не на равных, умру я - придут другие!

Тэхён побледнел и развел руками, нашептывая то, что слышали еще предки. И от шести штифтов к центру купола устремились ползучие тени. Он не собирался проявлять жалость, отчетливо вспоминая каждый сгоревший дом.

У Джина зажгло вены, он почувствовал, как за сотни миль отсюда, повсюду, где он оставлял метки телепортации, разрушалась невидимая простому глазу прослойка реальности: Тэ отслеживал пути его перемещений, делая невозможное возможным за считанные секунды.

— Я уничтожу всё, что тебе дорого, — неистово произнес он.

Находящийся в стороне Юнги мог только думать в сонной глубине разума, сходя с ума от бессилия. Вдруг картина для него прояснилась. Это Сокджин подбил одного из воинов подпалить тот чёртов сарай и всё для того, чтобы дать им возможность сбежать вместе и сблизиться. Но потом он, видимо, отказался от этой затеи и, выследив их, решил проверить на что Тэхён способен. Каков глупец! А Тэхён разрушает себя, тратясь больше, чем следует, и Юнги ничего не может поделать, глядя, как сочатся оставленные им же раны, как выступают кровяные слёзы и трясутся очерненные стигмами запястья.

Закрутился вихрь, завыла оглушительная сирена.

Тэхён погубит их всех.

Прокалывая сосуд с залежавшимся зельем, Сокджин сделал несколько глотков и прикрылся Юнги, выпустив его наперед. Можно быть спокойным: тот огонь уже не заденет, а с Юнги всё равно ничего не вышло. Хорошо, что есть запасные варианты.

Распростерев руки, Сокджин гомерически расхохотался, предвкушая роковой миг-блаженство.

***

Их выбросило чуть дальше, чем рассчитывал Намджун. Когда он поднялся с колен, то понял почему. Тэхён сбил здешние магнитные поля, воздух стал тяжелее, а шаги, напротив - легче. Чонгук в ужасе дергал его за локоть, призывая дать комментарий на сполохи вверху.

— Он хочет сжечь Квин. Эта та самая магия.

— Бежим туда, сейчас же! — Чонгук обратился, подкинул Намджуна на закорки и со всей прыти рванул с холма.

Они потратили несколько минут, чтобы приблизиться к черни, которая вблизи оказалась плотнее и гудела, как эхо вселенского горна. Внутри пошатывался Тэхён, проводя нечеловеческий ритуал волшбы. И у Чонгука заныло внутри, он коснулся непроницаемого барьера и, отдернув обожженную руку, беспомощно взглянул на Намджуна. Беспомощно и с укором.

— И что будем делать? — перекрикивая гул, спросил Альфа. — Он ведь нас не услышит, верно?

Покачав головой, Намджун напрягся и тяжело задумался. Что-то довело Тэхёна до безумия, если он принялся за магию такого уровня.

Чонгук больше не мог скрывать волнения, занервничал. Невозможность поделать что-либо точила изнутри. У них явно мало времени, и это подстегивает к крайним мерам.

— Там Юнги, — он почти прошипел его имя и обхватил Намджуна за плечи. — Как бы я ни желал иного, но могу приказать ему.

— Он под гипнозом Сокджина, — с грустью отметил Нам. — Но попробовать стоит. Давай через меня, я настрою частоту, а ты пустишь мысль.

Приложив ладони к голове волка, Намджун сотворил заклинание, и оба перестали слышать окружающий вой. Сначала Чонгуку не удавалось выцепить ни одного слушателя: всякий раз, когда он проделывал это с другими волками, сознание наталкивалось на некие пульсирующие точки, сейчас же мысленная карта проваливалась в звенящей пустоте.

«Не спеши. Тут время течет иначе», — подсказал Намджун.

Наконец удалось. Крошечный и слабый очаг чужих размышлений. Чонгук втиснулся между и обозначил себя грубо:

«Приветствий ты не заслужил. Но прямо сейчас нам не на кого больше положиться. Поэтому - здравствуй, Юнги».

«Чонгук…? Вот ты какой. Да, дело дрянь. Здесь так тихо, как перед смертью. Но чем я смогу помочь? Вы же видите, чью подлую шкуру я прикрываю».

«Намджун скажет тебе, как нейтрализовать гипноз, а затем ты вынешь один из штифтов, чтобы барьер спал. Ты делаешь это ради Тэхёна, а не ради нас».

«Я знаю. Только ради него я, кажется, и жил последние несколько лет».