«Пане-лоцмане» и другие рассказы

— В половине шестого, грейфер уже настил скреб, началось интенсивное возгорание остатков, — доложил вахтенный третий штурман Юра. — Старпом приказал снова принять воду в трюм, до вашего возвращения.

— Почему же не сгребли окатыш под грейфер бульдозером?

— Штивку грузчики отказались делать. Мы со стивидором бригадира уговаривали, а он говорит: «Я докер, а не пожарник, и такого уговора не было, чтобы в пекле работать, на хрена, — говорит, — мне эти ландыши, гегемон!..» Старшему диспетчеру об этом заявили — без внимания… А он по-домашнему, Леонид Семенович, горит — как газовая плита, только без напора. И блинами не пахнет.

Леонид Семенович поморщился, отметив некую бестактность штурманского доклада:

— А где бульдозер?

— Да вон, так и тарахтит вхолостую под кормушкой. Как гегемон завел, так и бросил. Пересменка.

— Довольно! Они ведь действительно — не пожарники. Но и не рабочие, пожалуй… Хотя бульдозер на морозе тоже не назаводишься… Сразу после завтрака соберите команду в курительном салоне.

— Есть! Что там комиссия, Леонид Семенович, наработала?

— Куда конь с копытом… — проворчал Серояров, — наработала… Скажи лучше, кто у нас на бульдозере умеет работать? То-то!

Но ответить на этот неожиданный вопрос не смогло и общее собрание экипажа (боцман Ерошенко, заядлый автомобилист, предложил: «Дайте на бережку, на снежке, потренироваться, Леонид Семеныч, если время терпит»), пока не вспомнили о вахтенном мотористе Коле Андоленко. Извлеченный из машины, Коля подтвердил, поддергивая постромки великоватого ему форменного финского комбинезона:

— Служил, ясно дело, в стройбате бульдозеристом.

Леонид Семеныч оценил Колину скупую на мускулы фигуру:

— В трюм с окатышами пойдешь, Николай Владимирыч?

Коля пожал плечами.

— В изолирующем противогазе работать придется…

Коля снова пожал плечами.

— Да в нем же ни черта не видно будет! — взорвался боцман. — Стекла же запотеют!

— А вот ты, боцман, будешь его подстраховывать. Да подбери ему маску точно по размеру.

Воду из трюма снова откачали, своим краном опустили в трюм бульдозер, и Коля Андоленко с боцманом, забросив в конце концов за спину запотевшие маски, сгребали под челюсти грейфера курящийся бледным пламенем окатыш, пока не появились на трапе сконфуженные «гегемоны» из новой смены и не заявили твердо о своих правах на трюм…

14

МУРМАНСК СРОЧНО ГНАТЮКУ

01052400 МСК ЗАКОНЧИЛИ ВЫГРУЗКУ ОКАТЫШЕЙ ТРЮМОВ 2 ЗПТ 4 ВСЕГО ВЫГРУЖЕНО 5892 ТОННЫ ТЧК ПОВРЕЖДЕНИЙ ТРЮМАХ ИСКЛЮЧЕНИЕМ СООБЩЕННЫХ РАНЕЕ ТАКЖЕ ЧАСТИЧНО ОБГОРЕВШЕЙ ЧАСТИЧНО ОТСТАВШЕЙ ИНТЕНСИВНОМ ПАРЕНИИ КРАСКИ НЕ ОБНАРУЖЕНО ТЧК ПОСЛЕ ЗАЧИСТКИ НАЧАЛИ ПОГРУЗКУ ЗПТ СИЮ ПОГРУЖЕНО 4220 ТОНН

СЕРОЯРОВ

МУРМАНСКА ТХ СОСНОГОРСК ХАРЛОВУ ТХ ЛУВЕНЬГА СЕРОЯРОВУ ДЛЯ БОГАТОВА ЗПТ СЕСТРИНА

ПРОШУ СООБЩИТЬ РЕКОМЕНДАЦИИ СЛУЧАЙ ВОЗГОРАНИЯ ОКАТЫША УСЛОВИЯХ ПОРТОВОГО СКЛАДИРОВАНИЯ

РАЗУМОВСКИЙ

«Сосногорск», завершая месяц, снялся в рейс тридцатого апреля, а первого мая началась солнечно-мозглая оттепель, еще более холодная, чем мороз. Половиной экипажа «Лувеньга» явилась на городскую демонстрацию и с красными бантами, пришпиленными к заморским курткам замечательными девушками ТЦК, промаршировала по радостной ледяной весенней площади под расходящимся грибом сжигаемой на льду Великой реки протечки.

К вечеру бо́льшая часть команды, заранее закупив билеты, отправилась в местное молодежное кафе «Оленьи рога» на смычку с коллективом пушной кооперации, а Леонид Семеныч, абсолютно опустошенный, уснул в кресле перед телевизором, не сняв ни часов, что он обычно в каюте делал, ни галстука, ни парадной рубашки. В свою капитанскую обширнейшую спальню он перебрался лишь после того, как Валентин Валентинович Коротков, по праздникам добровольно правивший судовую службу, сообщил о «полном и окончательном окончании разгрузки окатышей». В постели, полусознательно выключив телевизор, Леонид Семенович снова спал до вечера, пока его не разбудил помполит, чтобы предложить, наконец, элементарно перекусить и испросить согласия на проведение в курительном салоне молодежной дискотеки.

— На судне полный порядок. Только вот наши девчата вчера из «Оленьих рогов» всех моряков на корабль притащили, ни одного местным не отдали, — объяснил помполит. — Надо как-то реабилитироваться.

Леонид Семеныч тупо поднялся, мутно оглядел в иллюминатор безлюдную бухту.

— Какое сегодня?

— Да еще второе только…

— «Налей же в солдатскую кружку… — забормотал Леонид Семеныч, всерьез просыпаясь, — бездельник, кто с нами…»

— А замечательный у нас с вами народ, Леонид Семеныч, — сказал помполит, — драю его, такового, и люблю!