Пангея приветствует тебя

Ей все время казалось, что вот-вот, и ее обнимут сильные руки любимого. Она вздрагивала, когда раздавался скрип половиц. Ждала. Но никто не приходил. Никто не прикасался к ней. Мер-даланна не было рядом. Перспектива возвращения Мер-даланна теперь казалось туманной, а сама идея — так и вообще бредовой. Если даже и удастся восстановить тело, то что за начинка будет в этом теле? Не окажется ли весь замысел ужасающим обманом? Тана не знала, как поступить правильно. Тело Мер-даланна ей обещали. А вот что за человек это будет? Стоит ли пытаться вернуть то, что уже никогда не будет прежним? Не будет ли все это лишь бередящим рану напоминанием? Нет ответа… Разум твердит, что не нужно тревожить ушедшего. Сердце хочет верить в то, что он вернется.

Кто-то осторожно постучался в дверь.

Тана снова невольно вздрогнула, крикнула — «входи» — и замерла в страшном ожидании тяжелых рук на плечах.

Будут то руки Мер-даланна? Нет. В лучшем случае — Рион, ее бывший нейр. Впрочем, визита последнего Тана страшилась с некоторых пор.

— Тана! — звонкий голосок Эви развеял опасения, — милая, наконец-то мы встретились!

Тана только усмехнулась. Голос-то у Эви бодрый, но не слишком радостный. Видать, потрепала ее жизнь в гареме повелителя…

— Здравствуй, — ответила она осторожно, — проходи, садись. Надеюсь, есть куда. Я, видишь ли, совершенно теперь слепая…

— Мне сказали, что ты поправишься, — Эви произнесла это чересчур торопливо, как будто долго заучивала наизусть.

Воцарилось неловкое молчание. Потом Тана все же спросила:

— Он… умер быстро?

Тут же ощутила на своей руке горячие пальцы Эви.

— Да. Не беспокойся, он даже ничего не почувствовал. Не успел.

— Хорошо, — горло сдавило, пришлось вымученно откашляться.

Снова молчание. Разговор явно не клеился.

— Расскажи, как твои дела, — Тана предприняла еще одну попытку, — ты ведь побывала в гареме. Кстати, а как ты здесь очутилась?

— Лоран меня выкрал… из темницы.

Тут голос Эви предательски дрогнул, и Тана вдруг поняла, что слишком многое скрывается за напускным спокойствием этой девушки. Но расспрашивать подробности не хотелось совершенно, и поэтому Тана Альен — теперь уже настоящая Тана Альен, а не та запуганная и забитая женщина, кою приобрел на невольничьем рынке сиятельный Мер-даланн, сдержанно заметила:

— Всем нам следует радоваться тому, что мы хотя бы живы.

— Да, но…

— Я никогда не говорила тебе, каким был мой путь в спальню Мер-даланна, — тяжело роняя каждое слово, продолжила архитектор Альен, — потому что такие вещи лучше всего предавать забвению. Свой путь сюда ты тоже можешь отпустить во тьму, там ему самое место.

Эви вдруг всхлипнула, схватила руку Таны и прижалась лбом к тыльной стороне кисти.

— Тана! Великие Двенадцать, ты стала… какой-то другой. Спокойной. Глубокой. И вместе с тем ты все та же… Как такое возможно?

— Какая разница? — она нащупала голову Эви, зарылась пальцами в густые волосы, погладила, — скажи лучше, Лоран заполучил наконец свое сокровище?

Эви напряглась и мотнула головой.

— Я не могу… все еще… Полночные духи, мне так нужно было с тобой поговорить, Тана! Мне… я не могла поговорить об этом с ним…

— Не нужно, — Тана медленно, нежно гладила ее по волосам, по щекам, и чувствовала на пальцах горячие слезы, — ни с кем не нужно говорить. Что бы с тобой ни случилось, предай это забвению. Самое главное, что ты — жива.

…Хлопнула дверь. Эви дернулась, вывернулась из рук Таны. А через несколько секунд раздался усталый голос матери.

— Сплетничаете? Ну-ну. Самой главной новости не знаете.

Скрипнул стул. Звякнула чашка, послушался тихий плеск наливаемой воды. Тана поерзала на стуле, с груди ледяным шипом засела тревога.

— А между тем, — продолжила Лисса, — нашего претендента на престол Пангеи едва не отправили к предкам.

Тана сглотнула горькую слюну.

— Эта дикая девчонка подсыпала ему яда, думая, что добавляет в еду приворотное снадобье. Ага, здесь все в это верят. Разумеется, не сама додумалась, братец подсказал…

— Рион?..

— Да жив он… вовремя спохватились. Но, должна заметить, еще немного — и все. Система регенерации не справлялась с порцией такого объема, пришлось убирать токсины. А вот девочке повезло куда меньше. Сообразив, что именно натворила, она проглотила остаток яда. К сожалению, все были заняты нашим высочеством, и спасти ее не успели. Никто просто не заметил, что с ней что-то происходит. А когда хватились — все…

У Таны закружилась голова. Она протянула руку на звук голоса матери, прошептала:

— Отведи… меня. К нему.

— Он спит, Тана. Еще долго будет спать.

— Все равно. Я хочу его видеть.

— Экая упрямица, — проворчала мать, но уже через секунду ее жесткие пальцы аккуратно сомкнулись на запястье Таны, — идем, отведу.

Внутри все тряслось.

Перед глазами вновь стояла памятная картина — убитая тетка, совершенное тело, застывшее в нелепой позе, а рядом, на табурете, застывший в задумчивости нейр. Страшный, руки в крови — но совершенно беззащитный. Когда шок от увиденного схлынул, ей захотелось просто взять его за руку, как маленького ребенка, которого, к слову, у архитектора Альен еще никогда не было…