Пани колдунья

Вернее, так она убеждала себя по утрам, рассматривая в зеркале свое отражение. А между тем зеркало говорило другое: Лиза расцвела. Она и раньше была хороша собой, но то ли здешний воздух, то ли самостоятельная жизнь, пусть не лучшим образом складывающаяся, наложили на её облик налет романтичности, загадочности, что влекло к ней польских поклонников, как мотыльков на огонь.

К тому же один из её воздыхателей, к Лизиной досаде, не оставлял её равнодушной. Его никак нельзя было назвать недостойным её чувств и внимания. Ко всему прочему он был близким другом её мужа.

Догадывался ли об этом Станислав, Лиза не знала, но приглашал он в свое поместье Теодора Янковича с пугающим постоянством. Нельзя сказать, чтобы и Лиза, и Теодор не сопротивлялись своему чувству. Она старалась уйти и по возможности не присутствовать в комнате, где Станислав сидел со своим другом. Он изыскивал причины, чтобы пореже бывать в замке Поплавских, но Станислав упорно не хотел принимать его отказов.

Лиза не удивилась бы, если бы кто-то сказал, что её муж нарочно создает такие ситуации, чтобы оставить их наедине или посадить рядом с собою и заставлять друг за другом ухаживать. Под благовидным предлогом, конечно.

Например, он говорил Лизе:

- Дорогая, разве ты не видишь, что наш гость ничего не пьет. Может, из твоих прекрасных ручек он соизволит принять.

Или говорил Теодору:

- Тедик, у меня надежда только на тебя. Посмотри на мою жену: она целыми днями сидит дома и никуда не выходит. Она побледнела, похудела, а мне, как назло, некогда. Не мог бы ты, ради меня, погулять с Елизаветой Николаевной по лесу?

И дьявольски ухмылялся их смущению.

Как бы то ни было, но когда Теодор смотрел на неё украдкой, стараясь не задерживать взгляда, у Лизы дрожали колени. Она видела, каких усилий стоит ему молчать о своих чувствах, и была благодарна ему за сдержанность.

За это время однажды они со Станиславом поссорились. Тогда, когда из России прибыл наконец Юзек. Он привез для Лизы два больших сундука с её платьями, письмо от отца ей и ещё один конверт - для Станислава.

Отец, как выяснилось, передал для Станислава наличными только половину её приданого, а остальное положил на имя Лизы в краковский банк.

- Старый мошенник! - в сердцах воскликнул Станислав, бросая письмо. Как он смеет писать мне в подобном тоне!

- Я прошу тебя не произносить в адрес отца бранных слов! - возмутилась Лиза. - Кем-кем, а мошенником он никогда не был. Да и в каком тоне может обращаться к тебе отец, дочь которого ты украл из-под венца, без его благословения?

- Пора об этом забыть! - небрежно процедил Станислав. - Всякий родитель должен думать лишь о благополучии своих детей. А он даже уверяет меня в том, что достанет из-под земли, если с тобой что-то случится! Разве он не понимает, что я могу выместить на тебе свое недовольство его поведением? Нужно быть дальновиднее! Вместо того, чтобы открыть мне любящие отцовские объятия...

- Объятия? - Лиза подумала, что она ослышалась. - Разве ты просил у него моей руки? Разве он давал тебе свое согласие?

- Не давал. Но я в его согласии и не нуждался.

- Зато ты нуждаешься в его деньгах, - ехидно заметила Лиза.

- И в его деньгах я не нуждаюсь!

- Тогда что тебя возмущает?

- То, что он посмел делить между нами мою собственность. Ведь если ты принадлежишь мне, резонно предположить, что и твои деньги - тоже принадлежат мне.

- Женщина, если она не рабыня, не может принадлежать своему мужу, как вещь...

- Где это ты нахваталась таких прогрессивных взглядов? - покачал головой Станислав и насмешливо улыбнулся. - Если бы ты только знала историю замка Поплавских! Сколько женщин нашли здесь свою смерть! И я не помню, чтобы хоть один мужчина за это поплатился. Вот и получается, что если по закону ты и не вещь, то распорядиться тобою я могу как вещью! Помочь тебе умереть в расцвете лет.

- Так же, как и своей матери? - неосторожно вырвалось у нее; потом Лиза жалела о своих словах. Как говорится, кто меньше толкует, тот меньше тоскует. Лучше бы ей не забывать народную мудрость.

Лицо Станислава исказилось. Он провел по нему рукой, словно хотел снять налипшее что-то, но оно не снималось. Когда Лиза посмотрела на мужа, она поразилась происшедшей с ним перемене: глаза его беспокойно шарили вокруг в поисках чего-то, лишь ему ведомого. Словно он никак не мог найти, за что бы зацепиться взглядом. Он смотрел на жену и не видел её.

Облик Станислава был так странен и в то же время так жалок, что Лиза не выдержала. Себе она так и не смогла объяснить, кто или что толкнуло её на такой поступок.

Она подошла к мужу и подняла вверх его безвольно поникшее лицо.

- Посмотри на меня! - приказала Лиза. - Успокойся, ничего не случилось, это сейчас пройдет. Расскажи мне, что тебя терзает, сынок! Расскажи своей мамочке.

Он доверчиво посмотрел на Лизу.