Пани колдунья

- Еву с тобой не сравнить, моя дорогая женушка! Она всего лишь одержима бесом сладострастия. В Италии и Франции такие женщины становились куртизанками. В Польше они прикидываются добродетельными девицами, и сами отцы-шляхтичи, чтобы скрыть дочерний грех, отвозят их в монастыри, где они могут рожать байстрюков вдали от людских глаз. А потом эти матери, которые бросают своих детей и никогда больше о них не вспоминают, как ни в чем не бывало появляются в свете и во всеуслышание заявляют, что они лечили на водах свои мигрени...

- Но в чем, скажи ради бога, виновата я? - со слезами вскричала Лиза и услышала спокойный ответ:

- Возможно, лишь в том, что ты происходишь из рода, проклятого Отцом небесным за свою связь с дьяволом!

Лиза вздохнула.

- Но скажи откровенно, раз уж все равно мы скоро расстанемся с тобой навеки, неужели я так и осталаь тебе безразлична?

- Тот, кто подходит к дьявольскому огню слишком близко, не может не обжечься, - сказал Станислав.

Лиза поняла, что она попусту тратит время, пытаясь лбом прошибить стену. Не стоит и говорить, что все его выдумки насчет колдовства и ведьмачества не что иное, как выдумки, предрассудки, людское невежество. Она могла бы рассказать много примеров из прочитанных ею книг, когда ещё в тринадцатом веке святой Фома Аквинский при большом стечении народа поднялся над землей.

Лизина гувернантка мисс Джулия рассказывала, что своими глазами видела в лондонском музее документ полуторавековой давности, в котором рассказывалось, как на глазах трех свидетелей некоего доктора Моора утащили эльфы...

Лиза прекратила свой мысленный монолог - мало ли о чем она могла бы рассказать человеку, который бы захотел её слушать. Одно время она нарочно изучала всевозможные загадочные случаи, которые происходили с людьми, и о людях, обладавших необычными способностями. Многие из таинственных явлений наука не могла объяснить. Пока. Но приписывать все необычное козням дьявола может лишь человек невежественный. Прежде она никак не могла отнести мужа к таким людям. Тем неожиданнее было для Лизы его откровение. Подумать только, в девятнадцатом веке современный человек мыслит как средневековый обыватель!

Станислав ничего не хотел знать.

К счастью, карета остановилась, и он подал Лизе руку, помогая выйти.

То, что представилось взору Лизы, заставило её позабыть о её размышлениях, ибо перед нею была осуществленная мечта. Хотя они со Станисловом обговорили, каким должен быть дом, и муж, пригласив её в библиотеку, показал им собственноручно составленный чертеж, она до конца так и не верила, что в последний момент супруг не передумает и не сделает нечто противоположное, только чтобы её позлить.

Теперь, подойдя поближе, она увидела и то, из-за чего затянулось строительство, - небольшую, прилепившуюся с южной стороны дома оранжерею.

- Ты выстроил оранжерею? - на всякий случай спросила Лиза.

И такая в глазах её загорелась радость, что Станислав невольно задержал взгляд на её светящемся от счастья лице - как все же бывают обольстительны ведьмы!

- Выстроил, - небрежно кивнул Станислав. - Для своей оранжереи я выписал из Варшавы настоящего ученого садовника. Игнац будет жить здесь. С тобой и Василисой. Он - самоучка, его место как раз в таком медвежьем углу, как Змеиная пустошь.

- Когда я смогу переехать? - нетерпеливо спросила Лиза.

- Я думал, что родить ты захочешь в замке. Я привезу акушерку из Кракова...

- Ждать ещё целых два месяца? Я тебя умоляю, Станислав, отпусти меня сюда. При родах мне поможет Василиса.

- Что? Подвергать жизнь моего сына опасности - ведь она не акушерка! Как это, поможет?

Глянув в глаза мужа, Лиза увидела, как в его глазах опять появляется гнев и, вместо мыслей, в них начинает бушевать одно лишь пламя.

Все, что произошло потом, Лиза проделала так, будто кто-то это делал за нее, пользуясь её телом, как своим. Она взяла руку Станислава в свою и нежно погладила её, не отводя при этом взгляда от его глаз. Она явственно увидела, как одна эмоция - удивление - медленно гасит другую - гнев.

Не отрывая взгляда, Лиза проговорила:

- Не беспокойся, все будет хорошо.

И увидела, как медленно, после напряжения, обмякают плечи мужа и весь он подается ей навстречу, жадно внимания её словам.

- Ты знаешь ко мне дорогу. Когда настанет время, я пришлю Игнаца, и ты сможешь сделать все так, как считаешь нужным. Я полностью подчиняюсь твоей воле. Все будет, как ты захочешь.

Он сразу успокоился и даже пожурил ее:

- Ты же знаешь, Лиза, как я не люблю твоего противоречия. Покоряйся, и ты получишь гораздо больше. Разве не в России говорят: ласковый теленок двух маток сосет!

- Давай посмотрим, как выглядит дом изнутри, - смиренно попросила Лиза.

Если ему так хочется её покорности, она согласна попритворяться ещё немного, чтобы наконец обрести желанный покой.

- В доме твоем почти нет мебели, плотники только вчера все здесь закончили. А завтра мы все завезем...