Пани колдунья

- Ты разрешишь мне за этим проследить? - робко спросила она, но поторопилась, прервала его в середине фразы, которую Станислав произносил. Он так нравился себе в роли великодушного повелителя!

- Слуги и без тебя сделают все как надо, - сухо проговорил он.

Обратно они ехали молча. Лиза чувствовала себя как выжатая губка. С каждым разом общение со Станиславом становилось для неё все затруднительней. Не потому, что не понимала его. Скорее, наоборот, оттого, что слишком хорошо понимала: её супруг душевно болен, и подлаживаться под него, угождать, лебезить ей невмоготу. Она будто изо дня в день насилует свою волю.

Что ж, Василиса - уж ей-то разрешат следить за меблировкой домика опальной княгини - сделает все как надо. Так Лиза подумала про себя и тяжело вздохнула. Она отвлеклась на свои мысли и не сразу заметила, что супруг вглядывается в выражение её лица. Наблюдает за течением её мыслей или старается увидеть что-то, одному ему ведомое...

- Что ты пытаешься прочесть на моем лице? - не выдержав, поинтересовалась она.

- Хочу понять, что в нем так притягивает мужчин?

- И ты решил, что ничем, кроме колдовских чар, я привлечь не могу?

- Ты знаешь, что Теодор в тебя влюбился? - спросил Станислав вроде невпопад.

- Он тебе сам об этом сказал? - ответила Лиза вопросом на вопрос.

- Имеющий глаза да увидит, - криво усмехнулся Станислав.

- Он чем-то обидел тебя? Ты подозреваешь его в нечистых намерениях?

На чело Станислава опять набежало темное облако. Его настроение так часто менялось, что Лиза не успевала к нему приспособиться.

- Мы с Теодором всегда были друзьями. Однажды он спас мне жизнь, и я понял, что тоже должен его спасти...

Лиза похолодела от нехорошего предчувствия.

- От чего ты захотел спасти своего друга?

- От тебя!

- Но разве я не сама предложила тебе удалиться от света? Иначе для чего мне жить в Змеиной пустоши?

- Думаю, он нашел бы тебя и там.

- Нашел бы? - эхом повторила она. - А теперь ему это не удастся?

- Из австрийской тюрьмы не очень-то убежишь!

- Из тюрьмы? Ты хочешь сказать, что Теодор в тюрьме?

- Как мятежник и бунтарь, замышляющий свергнуть законное правительство...

Если бы Лиза не сидела в карете, она бы, наверное, упала. Ее ум отказывался понимать логику Станислава.

- И давно ты знаешь об этом?

- С самого начала, - довольно кивнул он. - Ведь я сам этому способствовал.

- Засадил друга в тюрьму, чтобы таким образом он смог избегнуть влияния твоей ведьмы-жены?

- Ты все правильно поняла.

- Надолго?

- До тех пор, пока мы тебя официально не похороним. Тогда я помогу ему доказать законным властям свою лояльность. Ты же не захочешь причинить вред невинному человеку и каким-то образом сообщить ему, что ты жива?

- Я сделаю так, как обещала тебе.

- Какое-то время он пострадает - Тедди романтик, он будет с упоением оплакивать твою смерть, носить на могилу розы... Но потом разум возьмет верх над его чувствами, и он женится на хорошей девушке-католичке.

- Наверное, ты чувствуешь себя господом богом, если осмеливаешься решать за него судьбы других людей.

- Я думаю, у бога и так слишком много работы. Если я могу ему помочь, почему бы этого не сделать?

Больше Лиза не задавала мужу никаких вопросов. Только мимоходом подумала: хорошо еще, что он не вошел в образ средневекового инквизитора и не стал сжигать её на костре. Впрочем, при этом она мысленно сплюнула через левое плечо: от таких одержимых людей, как Станислав, можно ждать чего угодно.

Выйдя из кареты во дворе замка, Лиза почувствовала, что в их отсутствие что-то случилось. Она увидела Василису, спешащую куда-то с ворохом белого полотна, которое использовали вместо бинтов для перевязок. Один из кухонных работников подскочил к Казимежу - тот вел под уздцы лошадей, перед тем выпряженных из кареты - и что-то ему зашептал.

Казик отдал вожжи слуге, а сам бросился к домику, в котором теперь открыто он проживал с Марылей. Лиза поспешила следом за ним. И только Станислав вошел в замок, ни на кого не обращая внимания.

- Что случилось, Казик? - она догнала слугу у дверей его домика.

- Мне сказали, что Марыля помирает. Она не может разродиться. Ребенок вроде повернулся, не понимаю я в этом ничего!

Он глухо кашлянул, чтобы скрыть прозвучавшие в голосе слезы.

- Где она, в доме?

Казик кивнул. Лиза отстранила его и взялась за ручку двери.

- Подожди здесь. Если понадобится, я тебя позову.

Возле кричавшей без перерыва Марыли суетилась Василиса, но, похоже, её усилия не приносили успеха.

- Что случилось? - спросила её Лиза.

- Ох, ваше сиятельство, - расстроенная Василиса, кажется, восприняла её как досадную помеху, - ребенок во чреве развернулся, и я не знаю, как ей помочь. Будь поблизости доктор, он мог бы сделать кесарево сечение, а что могу я?

- Вы уверены, что без операции не обойтись?

- А вы знаете другой выход? - уже с раздражением отозвалась экономка.

Лиза читала, что умелые акушеры могут разворачивать плод во чреве, но она сама даже не представляла, как это сделать. Тем не менее она подошла к Марыле и склонилась над нею. Та испытывала адские муки, и Лиза положила руку ей на лоб: