Паноптикум

Они сели в машину и поехали. Дедушка смотрел в окно, мама о чем-то говорила. Мальчик особо не слушал. Кажется, речь шла про изменение климата, про глобальное потепление. Взгляд мальчика зацепился за лежавшую на заднем сиденье листовку. «"Тихий дом" — место, где пожилые люди обретают покой». Листовка эта блестела бледно-розовым светом. За окном светила луна. Была ночь, и фонари склоняли в поклоне свои головы перед летящей машиной.

Карниз

Белый карниз в закатных лучах солнца приобрел оранжевый оттенок. Кэти захотелось посмотреть на то, как на нем будут выглядеть ее ноги, поэтому недолго думая она уселась на подоконник и закинула ноги на оранжево-белую плоскость. Ее стройные девичьи ноги смотрелись очень даже изящно. «Как долго они будут оставаться такими же красивыми?» — подумала она. Красота ведь штука далеко не вечная, а очень даже временная. Если всерьез задуматься над этим вопросом, то становится понятно, что девушка приобретает красоту приблизительно к шестнадцати годам, затем окончательно расцветает к двадцати, а после двадцати пяти начинает тускнеть и увядать, словно сорванный цветок. Сколько же, выходит, живет красота? Всего лишь девять лет? Это было слишком мало, чтобы успеть полностью насладиться и упиться ею. «А каково, интересно, женатым мужчинам?» — подумала Кэти. Что происходит у них в душе, когда их еще совсем недавно красивые жены вдруг начинают полнеть, терять гибкость и упругость своих тел, а когда-то изящные черты лиц вдруг портят морщины. Как меняется мужское восприятие вследствие таких преображений? Перестают ли они любить своих жен или продолжают любить за счет того, что помнят, какими они были? Но если так задуматься, то становится понятно, что человек, которого мы знаем, — это всегда тот, кем он был какое-то время назад, ведь люди постоянно меняются, они постоянно стареют. Эта мысль не давала юной Кэти покоя. Девушка не хотела терять красоту. А она в свои семнадцать была необычайно красивой. Кэти принадлежала к таким девушкам, которые, с какой стороны и в какой момент на них ни посмотри, всегда будут немного разными, но каждый раз одинаково сильно притягательными. Ее красота словно бы перетекала постоянно, с каждым ее движением, в какие-то новые формы. Вот Кэти легким небрежным движением руки откинет со лба прядь волос, и красота ее пойдет одной волной по волосам, а другой по изгибу руки от кончиков пальцев до худого плеча. А вот она задумчиво поднимет голову к небу, словно бы желая там что-то увидеть, и тогда красота ее переместится на бледную шею, а с нее и куда-то ниже.

Кэти достаточно рано заметила то, как парней привлекают самые разные ее движения. Она уже давно научилась захватывать их взгляды в капканы своего тела. Легкая, как будто ничего не значащая улыбка уголками губ, не слишком сильная, чтобы не было видно зубов, но и не скупая; беглый, но не слишком быстрый взгляд лисьих карих глаз и небольшое движение головой, так чтобы ее рыжие волосы немного, словно заманивая, колыхнулись. У Кэти был достаточно большой арсенал подобных приемов, однако отыскать среди них хоть один откровенно пошлый было бы невозможно. Кэти действовала со вкусом, преподносила свою красоту легко и ненавязчиво, позволяя другим домыслить ее, достроить в своей голове, ведь у каждого свои представления об идеале.

Сейчас, глядя на свои ноги, она знала, как правильно расположить их на карнизе для должного эффекта, но это было ни к чему, ведь увидеть ее могли разве что птицы. Достав из кармана сигарету, Кэти покрутила ее в пальцах. Больше всего в курении ей нравился момент, когда сигарета уже в пальцах, но еще не закурена. Это самое интересное. Когда же происходит щелчок зажигалки или же чирк спички, все волшебство кончается, потому что сигарета уже горит. Хотя, возможно, это все просто глупость, подумала Кэти и подожгла кончик сигареты. Небольшой язычок пламени быстро лизнул закрученный в бумагу табак, и он начал тлеть. «Интересно, — подумала Кэти, — все говорят, что сигареты убивают людей, но, в сущности, это же мы убиваем сигареты. Сжигаем их, втягивая в себя их души. Дешевые сигареты без фильтров, которые обычно курят старики или бедные, — это низший класс, обычные работяги с заводов. Бюджетные, но уже более-менее приличные сигареты — это средний класс. Сигареты подороже, табак которых пропитан ароматизаторами вишни или кофе, — интеллектуалы и творческие люди, а сигары — олигархи и президенты. Однако, как бы сильно ни разнился их статус, и те и другие сигареты скуриваются и остается от них лишь окурок. Так что это мы убиваем сигареты, а не они нас».

Кэти посмотрела вниз. Что-то потянуло ее туда, но это была не сила притяжения. Взгляду ее открылся тихий провинциальный дворик со стандартным десятком машин, припаркованных не там, где надо, и детской горкой. Возле горки в песочнице копошился мальчик лет восьми. В руках у него была зеленая лопатка.