Пансионат

Пацаны заходятся в беззвучном хохоте. Им вторит эхом, отзвуком на бэк-вокале, взрыв смеха напротив, из двадцать седьмого, там тоже никто не спит. Эскаписты-ролевики всегда жили в своем отдельном придуманном мире, и крушение реального ничуть не мешает им жить точно так же и дальше. А этим двум козлам, внезапно ловит в себе нарастающее раздражение Стас, просто всегда было пофиг. Лишь бы поржать.

— Ну и как? — осведомляется Андрей. — Ничего так старушка?

Стас не отвечает. Видит, как Игорь косится на часы и на дверь. И красиво съезжает с темы:

— Девчонки приходили тут, пока меня не было?

— Нет, — цедит сквозь зубы Игорь.

— Чего это они? Не понравилось?

Андрей молчит. Игорь явно хочет ответить, но, коротко глянув на приятеля, прикусывает язык тоже. А ведь они друг другу в этом деле сильно мешают, догадывается Стас. Если еще Анька, девушка Игоря, барышня без комплексов, то вторая, Марьяна… Он вдруг мгновенно и резко, будто на вспышке в темной комнате, вспоминает ее прямые каштановые волосы, чуть раскосые оленьи глаза, залепленный листьями носок туфельки у обрыва… какая чепуха. Сейчас, когда он только что видел тот мигающий огонек у горизонта. И не с кем поделиться, некому рассказать. Этим двоим все пофиг, кроме тупых приколов, пива и баб. Что я вообще здесь делаю?

Первоначальная мысль раздеться и завалиться спать зубами к стенке, не обращая ни на кого внимания, теперь кажется совершенно нереальной — тем более что сна у него ни в одном глазу. И находиться с этими идиотами в общем помещении попросту невыносимо.

Он встает с кровати, подхватывает рюкзак и без всяких объяснений двигает к выходу.

— Привет старушке, — все-таки бросает вслед Андрей. И зря Стас надеялся, что у него хватит ума воздержаться.

Напротив, у ролевиков, не то что бы стихло, но перешло в спокойную, жужжащую стадию, и за несколько шагов их уже не слышно. А остальные номера на этаже пусты, и Стасу приходит в голову не новая, но разумная мысль: а почему бы не взять да и отселиться в отдельный номер? Для кого они их держат? Почти десяток пустых, никому нафиг не нужных комнат, в то время как мы толпимся втроем в одном северном стандарте без балкона. И скоро поубиваем друг друга.

А может быть, так и задумано. Если все и в самом деле так, как напрашивается выводом из всей собранной им пока информации. Если за ними и вправду наблюдают.

Правда, информации не сказать чтобы достаточно.

А можно еще сделать так, решает Стас. Подняться наверх, на последний этаж, на чердак, а если повезет, то и на крышу пансионата. Прямо сейчас, ночью. И, если получится, понаблюдать оттуда за этими более чем странноватыми огнями. Определить хотя бы приблизительно направление и расстояние. Если, конечно, опять загорится. Но попробовать в любом случае стоит.

Панели обоих лифтов остаются тусклыми и мертвыми, сколько он ни жмет на кнопки. Похоже, вырубают на ночь, а смысл? Хотя создается ощущение, что на ночь здесь вырубается все, включительно с теткой-вахтершей и прочим персоналом, которых только законченный пень вроде Игоря может до сих пор принимать за людей. Вообще во всей здешней организации чувствуется чья-то твердая рука, продуманность, система. Хорошо бы поговорить на эту тему с инженером-японцем. Непременно надо будет с ним поговорить.

Стас топает вверх по лестнице, и его шаги впечатываются в тишину равномерно и гулко, словно удары метронома. Странно, он никак не может вспомнить, сколько в пансионате всего этажей: пять, шесть? Если считать с цокольным, он из-за горного рельефа только с одной стороны, южной, ближе к морю… а если не считать? Собственно, он и сейчас сбился уже со счета. Хотя оно и не настолько важно.

Начиная с четвертого — или уже с пятого? — на этажах пропадает свет, а в пролетах его вообще нет и не было. В слабых лучах, идущих снизу, видно, что вестибюль на этаже загроможден какими-то огромными щитами, поломанными стульями… да ладно, если интересно, можно подняться днем и посмотреть. В данный момент важно ни обо что не споткнуться и не пораниться. Стас продвигается вперед мелкими шажками, вытянув растопыренные ладони. В рюкзаке, болтающемся у него на левом плече, как назло, нет ничего похожего на фонарик.

Там есть куда более бесполезная вещь, она оттягивает дно и бьет по лопатке. Но, так или иначе, он предпочитает иметь ее при себе. Не оставлять же в номере этим идиотам.

В уже почти кромешной темноте лестница заканчивается. То есть нет: Стас нащупывает еще металлическую стремянку, ведущую вверх, наверное, на чердак. Запрокидывает голову и видит квадратный люк, почему-то более светлый, чем окружающий потолок. Неужели там горит лампочка?… совершенно нелогично. Он ставит ногу на нижнюю ступеньку, пробуя лестницу на прочность. Вибрирует, но не шатается, держит. Он поправляет лямку рюкзака на плече — без особого смысла, так, для уверенности — и лезет вверх.