Пансионат

А вокруг начинали роптать пассажиры, и ветер с моря урывками швырял по палубе их изумленные расспросы, возмущенные реплики и нецензурную брань. Слава богу, Карина, кажется, не слышала ничего. Она подбрасывала и подбрасывала вверх зеленый канат, и рыжая собака подпрыгивала, зубами ловя его на лету.

Высокая волна ударила в борт, переплеснула через поручень и обрушила под ноги Михаилу целый сноп хлестких ледяных брызг.

(настоящее)

— Ты замерзла? — спрашивает Карина.

Тетя не отвечает. Такая странная тетя, вся мокрая, в сандаликах и коротком платье с мехом, никто не носит таких платьев. Она придумала себе что-то и теперь пытается жить, как будто так оно и есть, а получается плохо. Люди вообще плохо придумывают. Даже папа.

Собачка тоже замерзла и никак не может согреться, Карина чувствует на груди, под плащом, ее мелкую дрожь. Надо принести ее домой и налить в блюдечко теплого молока. И заодно показать папе, что она, Карина, пока не пропала. Он давно придумал себе, что она пропадет. И так старался, думая об этом, что пропало все остальное. И мама, и питомник, и дальние страны, и целый мир. Все вообще.

Есть ли на самом деле эта тетя в мокром платье, Карина не знает. Говорит просто, на всякий случай:

— Пошли.

— Да, — говорит тетя и с трудом поднимается с мокрой травы. — Давай ручку, я тебя отведу. Ты, кажется… с какого ты этажа?

Карина не улыбается. Ничего смешного, всего лишь неудачная выдумка. Не отвечает, и тетя не повторяет свой глупый вопрос.

Собачка возится, удобнее устраиваясь на груди. Собачка — настоящая, она точно есть, и даже папа не знает. Наверное, он будет кричать и ругаться. Взрослые не любят того, что придумали не они. Ну и пусть.

На самом деле этот мир нужно выдумывать теперь заново, с самого начала. Карина очень старается, но у нее не так много помещается в голове. И она уже забыла, какое у мамы было лицо. Только прическа, длинные-длинные волосы такого же цвета, как мокрые листья, до самой земли…

Нет. У мамы не было таких волос.

Они с тетей идут по парку, поднимаются вверх по узким крутым дорожкам, тетя то и дело норовит уцепиться за Каринин локоть, наверное, устала, замерзла и долго плакала. Плакать нет никакого смысла, Карина давно об этом знает. А папе страшно почему-то, что она не плачет.

Если б он меньше боялся, они вместе могли бы попробовать. Придумать заново, вернуть как было.

…На веранде пансионата толпится много, слишком много людей. Кажется, тут вообще все, кроме папы: он, наверное, убежал искать ее и бояться, бояться всегда лучше получается одному. Тетя крепче хватается за Каринину руку и крутит головой, словно ищет кого-то и не может найти. Ей тоже страшно, потому что она одна.

— Как тебя зовут? — спрашивает Карина. Нужно было раньше, но она забыла.

— Рысь, — отвечает тетя, и все с ней становится ясно. у взрослых не бывает таких имен. Ее, наверное, нет вообще.

— Ка'ина!!!

Подбегает девочка с длинными рыжими косичками, ее подружка Звездочка, у детей бывают всякие имена. Она еще маленькая и не все может правильно сказать. Карина и себе хотела бы такие косички. Так много всего нужно придумать, и так мало места…

— Ой, что это у тебя?

— Собачка, — говорит Карина и расстегивает молнию на плаще.

В этот момент тетя-Рысь видит кого-то, напрягается, подается вперед, неловко дергает Карину за локоть — и собачка вырывается, падает на землю, расставив лапки, отряхивается, вздрагивает и бежит вверх по ступенькам раньше, чем Карина успевает ее поймать. Веранда взрывается разнобойными криками, все до единого кричат что-нибудь по поводу собачки, как будто она их и это очень важно. У лестницы вырастает лес разнообразных ног, и собачка теряется между ними, как будто ее вообще не было.

— Убезала, — грустно говорит Звездочка.

Все они слишком громко шумят. Выкрикивают много-много разных слов, которые каждое по отдельности имеют смысл. Но все сразу — Карина не понимает. Взрослые никогда не могут договориться так, чтобы их слова правильно соединялись друг с другом, и потому все, что они пытаются выдумать вместе — рассыпается, как опрокинутая мозаика, еще по дороге теряя смысл. Как вот сейчас:

— …собственно…

— …и к черту ваши поиски…

— …вознаграждение, блин…

— …приперся же! И я приперся…

— …как лохов…

— …всем спасибо, все свободны…

— …а кто, кстати…

— Зисси!!!

Две бабушки, толстая и худенькая, тискают собачку, выдергивают ее друг у друга, чуть не перебрасываются ею, как мячиком. Собачка тихо повизгивает, ей, наверное, больно и уж точно страшно. Остальные толпятся вокруг, продолжая кричать, но их общий и потому бессмысленный шум постепенно выдыхается, как жужжание мягкой игрушки, заведенной ключиком. Тетя по имени Рысь куда-то пропала, а, вон она, в окружении двух других некрасивых теть в красивых платьях, еще с ними дядя в странной одежде, и все они вертятся по сторонам, будто ищут кого-то.