#Панталоныфракжилет

Пожалуй, одна из самых знаменитых и скандальных пар ложных друзей переводчика – английско-испанская пара embarrassed/embarazada. По слухам, американские туристки частенько попадают в конфузные ситуации при поездках по странам Латинской Америки, пытаясь сказать, что они смущены (embarrassed). Поскольку испанский когнат embarazada говорит не о смущении, а о беременности. И в испанском, и в английском это заимствования с долгой историей. Оба восходят к португальскому embaraçar – “связывать веревкой”, а в переносном смысле – “позорить”. Нетрудно догадаться, что это слово отражает память о средневековом обычае унижать пленных или осужденных, выводя их на площадь с веревкой на шее. Но и это не начало истории слова. Португальский глагол образован от существительного baraço “веревка”, которое, в свою очередь, заимствовано из арабского maraso с тем же значением, чья родословная прослеживается вплоть до аккадского языка – того, на котором говорили в Древнем Междуречье еще пять тысячелетий назад. Кстати, мы говорим скованный о смущенном человеке, что по смыслу близко к слову связанный. Что же касается беременности, то об этом факте физиологии в европейской культуре еще недавно было стыдно и неловко говорить, особенно если она внебрачная. Так слово, образованное от корня, известного еще древним вавилонянам, в настоящее время служит источником смущения (а как же!) при контактах представителей англоязычных и испаноязычных народов.

В завершение рассказа о “ложных друзьях переводчика” и о том, какие ловушки они могут расставлять иностранцу, вернемся на русскую почву и вспомним стихотворение, которое, полагаю, знакомо многим читателям с детства, – “Балладу о королевском бутерброде” А. Милна в переводе С. Я. Маршака. Король заказывает к завтраку масло, и вот к чему это приводит:

Придворная молочница

Пошла к своей корове
И говорит корове,
Лежащей на полу:
– Велели их величество
Известное количество
Отборнейшего масла
Доставить к их столу!

Ленивая корова

Ответила спросонья:
– Скажите их величествам,
Что нынче очень многие
Двуногие-безрогие
Предпочитают мармелад,
А также пастилу!

Придворная молочница

Сказала: – Вы подумайте! –
И тут же королеве
Представила доклад:
– Сто раз прошу прощения
За это предложение.
Но если вы намажете
На тонкий ломтик хлеба
Фруктовый мармелад,
Король, его величество,
Наверно, будет рад!

Тотчас же королева

Пошла к его величеству
И, будто между прочим,
Сказала невпопад:
– Ах, да, мой друг, по поводу
Обещанного масла…
Хотите ли попробовать
На завтрак мармелад?

Король ответил:

– Глупости! –
Король сказал:
– О боже мой! –
Король вздохнул: – О господи! –
И снова лег в кровать.
– Еще никто, – сказал он, –
Никто меня на свете
Не называл капризным…
Просил я только масла
На завтрак мне подать!

Казалось бы, ситуация ясна: королю пытаются навязать нерациональный изыск в виде мармелада на завтрак, но король проявляет здравый смысл и демократизм в привычках, настаивая на обыкновенном бутерброде с маслом… Все так, только в оригинале у Милна стоит слово marmalade – классический ложный друг переводчика, ибо значит оно вовсе не “мармелад”, а “повидло”, преимущественно из апельсинов и других цитрусовых. Которое среднестатистический англичанин мажет на бутерброд по утрам.

Никакой “а также пастилы” в оригинале нет, ее придумал Маршак, неверно истолковавший слово marmalade. А молочница в оригинале не предлагает “фруктовый мармелад” “на тонком ломтике хлеба”, а высказывается куда более лаконично:

Excuse me, your majesty, for taking of the Liberty,
But marmalade is tasty, if it’s very thickly spread.
Простите мне, ваше величество, такую дерзость,
Но повидло вкусное, если его погуще намазать.