Пантанал и дети Ла-Манша

Дискуссию прервало появление Кулебакина в сопровождении его ватаги. Подле себя Эдвин держал Захара, уже не связанного, но уже обезоруженного после того, как он практически в одиночку покрошил фермерский десант. Ну в конце немного майоры подсобили.

— Нашли ваш броневик! — поделился радостной вестью Кулебакин. — Лазерный целеуказатель цел, батареи заряжены, я проверил. Можем выступать.

Вершинин ненавидел себя за особую черту своего характера. После самых решительных поступков он чувствовал чувство вины, будто принятое им решение неверное, и где — то там существует идеальный выход из ситуации, о котором он не знал.

— Я пойду! — сказал Межеедов.

Вершинин вздрогнул, потому что тот произнес эти слова за него.

— Нет! — отрезал Кулебакин. — Будем действовать по заранее утвержденному плану. По его плану! — он ткнул в Вершинина. — В Солсбери мы едем вдвоем! — он потряс за плечо угрюмого Захара, ещё в крови от схватки. — Лабораторию я знаю, как свои пять пальцев, и он меня не надует. А если надует, вот тут ты Костя с его дочкой и разберешься. Для этого и остаешься в лагере с командой. Тебя сразу не убьют, а ты заложника завсегда успеешь.

— Делаете из меня монстра! — поморщился Костя.

— А как же иначе? — удивился Шаман. — Мне нужна подстраховка, да не простая, а железная, навроде тебя, чтобы даже мысли у Захарки не было сбежать во второй раз!

— А мы с Палычем? — начал Бекк.

— А вы на крейсер! — докончил Шаман. — Пусть готовят свою бомбу!

— Связи не будет! — предупредил майор.

— Не страшно. Когда включится целик, это ведь у вас на пункте управления огнем отразится? Ну и отлично. После включения дайте нам минут 40, нам хватит, чтобы укрыться.

Бекк хотел еще что — то сказать, но Шаман оборвал:

— Присядем на дорожку!

Его ватага с серьезными лицами расселась вокруг.

Вершинин оглядывал взрослых, стараясь запомнить и цель запоминания была ему самому непонятна. Словно кто — то нашептывал:

— Запомни их такими!

Захар сидел угрюмый — его дочь находилась в базовом лагере под охраной. Шаман что — то вырисовывал стоптанным башмаком в пыли и загадочно улыбался. Лицо Межеедова было непроницаемо как глыба льда.

— Что ты хотел сказать, когда тебя Шаман прервал? — тихо спросил Вершинин у Бекка.

— Твой план говно! — ответил тот.

29. План

87 год. 7 августа. 12.10 Лондон.

С ракетным крейсером явно что — то было не так.

— Сорвало кормовой швартов! — пояснил Бекк.

Корму судна вынесло на середину Темзы. Крейсер лениво дрейфовал.

— Часовой у трапа отсутствует! Самого трапа нет! — продолжал майор.

Они с Вершининым устроили НП на пятом этаже здания, напротив. Шаман снабдил их покоцанными биноклями эпохи наполеоновских войн и автоматами примерно того же периода. Если новее, то ненамного.

— Что будем делать? — спросил Палыч.

— На судно можно перебраться по носовому швартову! — предложил майор.

— Я не об этом!

Вершинин кивнул на судно. «Легасов» производил тягостное впечатление. Нигде никакого движения. Мертвая тишина. По всем признакам покинут экипажем. С лееров свисают грязные тряпки. На корме зияет дыра — вертолетная площадка заклинена в нижнем положении. На судовых надстройках демонстративно открыты все люки.

— Ничего не понимаю! Куда делись все люди? — спросил Вершинин.

Ответ получился зловещим. Мертвая на вид Темза оказалась обитаема. Что — то тяжело плеснулось в глубине, на поверхности родился яростный бурун, нечто прошло по кругу вокруг недобро затихшего корабля.

Причина стала ясна, когда напарники разглядели возле самого борта страшную находку. В бинокль были видны тельняшка, тёмно — багровое, почти черное мясо.

Тишину прорезал тихий звук трещоток.

— Это еще что? — насторожился Бекк.

— Аж мурашки по коже! — признался Вершинин.

— Вроде с корабля!

Они опять обшарили судно при помощи биноклей. Тщетно. Просто один большой пустой корабль.

Рыба в воде тем временем почуяла кровь и, потеряв осторожность, ринулась за добычей. Трещотки зазвучали громче. В них чудилось кровожадное ожидание, но это конечно были лишь домыслы. Просто одна тварь почуяла другую.

Рыба подплыла к наживке и вцепилась в нее. Она била хвостом и пыталась вырвать кусок побольше. Раздался громкий всплеск, и некая сила выдернула рыбу из ее родной стихии. Тварь громко треснулась хребтиной о борт. Было видно, что она угодила прямиком в сети, закреплённые на верхней палубе. «Рыба» ощерила пасть, утыканную по периметру клыками, напоминающими кривые гвозди, и испустила высокочастотный визг, от которого стало нестерпимо больно ушам.

На корабле мгновенно проступили силуэты «рыбаков». Два мохнатых паука прилипли прямиком к отвесному борту. Размером они были поболее рыбины, а та длиной была метра 3–4.

— Слепыши! — ошеломленно проговорил Вершинин. — Слепыши на корабле!

Охотники тыкали в жертву клешнями, а та дергалась все меньше и верещала все тише. Наконец затихла и поникла.

— Карачун! — подтвердил Бекк.

— Я читал, пауки впрыскивают внутрь жертвы желудочный сок и ждут пока все переварится, а потом высасывают, оставляя пустую оболочку! — проговорил Вершинин.