Панцироносица. Наука против волшебства (СИ)

Сейчас, когда правда всплыла наружу, мама извлекла из памяти множество мелких деталей, мало что значащих в отдельности, но если сложить их воедино, то получалось, что где-то в глубине души, не отдавая себе в том отчёта, Кира ощущала свою чужеродность. Ей с раннего детства нравился старый добрый мультфильм о мамонтёнке, который отправился искать маму… и нашёл слониху. Ещё ей нравились мультфильмы о Серой шейке и Гадком утёнке. Можно было предполагать, что на уровне подсознания она чувствует какую-то связь с главными героями, некую общность судеб…

Ещё Кира любила телепередачу «Жди меня». Если демонстрировался эпизод, в котором дети находили родителей или родители — детей, она украдкой вытирала слёзы со щёк, наивно полагая, что мама этого не замечает. Теперь стало ясно, что это не просто подростковые, тщательно скрываемые от окружающих приступы сентиментальности.

Все фильмы, которые предпочитала смотреть Кира, содержали в себе одну и ту же сюжетную линию — герой теряет память и пытается всеми силами узнать — кто он на самом деле. Или иначе: герой попадал в чужую, несвойственную для него среду, которую считает родной и единственно возможной, а затем, к своему удивлению или негодованию, узнавал, что его настоящий дом находится где-то в другом месте. Сам же он оказывался в чужой среде под влиянием непреодолимых, порой трагических обстоятельств. Анна Павловна была, мягко говоря, не в восторге от содержания этих фильмов. Зачастую это были картины американских режиссёров, которые, очевидно, больше думали не о смысловой нагрузке произведения, а о том, как в пределах полутора-двухчасового лимита разместить побольше сцен с удивительнейшими спецэффектами, головокружительными погонями, грохотом выстрелов и взрывов, не говоря уже о неумелых попытках изобразить совокупление между мужчиной и женщиной…

Чем бы ни были заполнены эти фильмы, куда важнее другой вопрос — насколько вкусы девочки соотнесены с реальностью?

Ощущала ли Кира себя «гадким утёнком»? Вряд ли. Её взаимоотношения со сверстниками-сверстницами не представляли собой тайны, в них и намёка на подобное не было. Уж не думает ли она (осознанно или неосознанно — не важно), что её вынуждены были бросить под скамейкой в силу безвыходного положения? Может, она считает, что её настоящая мать (или близкий ей человек)однажды вернётся? И что тогда? Она предложит девушке нечто, чего не сможет дать чета Беляковых? Хотя… «Девочка думала над этим не единожды, ещё до того, как заговорила со мной о своём происхождении, — мелькнуло в голове у Анны Павловны, — и сказала, что не хочет другую маму… это очевидно. Но насколько хватит её твёрдости? Вот ведь какая задача нарисовалась перед, по сути, ребёнком… Но Кира уже заражена любопытством. Она и ждёт, и одновременно боится встречи со своим прошлым. Исподволь она будет искать пути для удовлетворения своего любопытства… »

Анна Павловна думала почти всю ночь и под утро наконец рассказала мужу о том, что Кире стала известна их семейная тайна. Высказала она и все свои наблюдения и опасения по поводу дочери.

Александр Васильевич если и растерялся, то не больше чем на минуту. Анализировать и сопоставлять факты и события, находить аналогии, принимать решения с молниеносной скоростью — всё это было неотъемлемой частью его деятельности. Поэтому и раздумывал он недолго. Уже по первому ответу стало понятно, что он просчитал ситуацию на много шагов вперёд ещё раньше, чем Кира узнала о том, что мать ей — не мать.

— Всё так и должно быть, — сказал он, — ты правильно сделала, что ничего не пыталась скрыть от неё. Если на то пошло, то через три с лишним года Кира сможет попытаться найти настоящую мать сама. Может, ей повезёт больше, чем мне. Не стоит ей мешать в этом.

Он признался жене, что в глубине души хочет того, чтобы настоящие Кирины родители никогда не нашлись. Но вместе с тем он хранил в сердце слабенький огонёк надежды — вдруг среди единокровных Кириных родственников — а таковые вполне могут существовать — найдутся хорошие люди, способные принять и понять происходящее? Впрочем, лишних иллюзий питать не стоило. Уж кому-кому, а Александру Васильевичу хорошо было известно, что окружающий мир злобен и крайне жесток. Люди годами судятся и воюют из-за детей и имущества, порой со смертельным исходом, но всё же…

Анна Павловна напряжённо вслушивалась в предутреннюю тишину. Скоро надо будет приготовить детям завтрак…

— Кажется, я что-то слышала… — шепнула она, — у Киры… пойду проверю…

Она вышла из спальни и осторожно попробовала открыть двери комнат, в которых спали дети. Сашка закрылся на все запоры, даже тумбочку придвинул… Не ребёнок, а какой-то Колиостро в камере Бутырского изолятора. Он всегда боялся, что, пока его нет дома, сестра начнёт рыться в его вещах (сам же он проникал в Кирину комнату при всяком удобном случае и угрызениями совести не страдал).

А Кира забыла о задвижке на своей двери. Немного поколебавшись, Анна Павловна вошла в её комнату. Ничего странного и пугающего с девушкой не происходило. Она мирно спала, обхватив руками скомканное одеяло.