Панцироносица. Наука против волшебства (СИ)

Он повернулся в кресле и стал смотреть на золотисто-оранжевый закат. Солнце почти скрылось за крышами жилых и офисных высоток. На стенах кабинета ещё виднелись багряные световые прямоугольники. Вскоре исчезли и они.

– Не беда, что я не знаю лиц ликвидаторов, – сказал он, – и даже не могу определить круг подозреваемых. Во время боя вас не перехватить, это я сразу понял. Но всему на свете приходит конец. Рано или поздно, но вы проявите себя в обычной жизни. Или я что-нибудь придумаю... и мы обязательно встретимся и потолкуем. Уверен, разговор будет долгим и очень содержательным...

В течении двух суток Кира почти беспрерывно спала, пробуждаясь лишь в тех случаях, когда заведующий детским отделением совершал утренние и вечерние обходы, и для приёма пищи. Аппетит у девушки практически отсутствовал, в результате большая часть еды из столовой и принесённых угощений оставалась не съеденной.

Врачи диагностировали у неё двухстороннее воспаление лёгких и некоторую степень истощения, вызванную скудным питанием. Это не говоря о расстроенных нервах. Во время коротких периодов бодрствования Кира вела себя беспокойно, много плакала, и её мама, буквально дневавшая и ночевавшая в солотчинской поселковой больнице, окончательно переселилась к дочери в палату.

Кира мало что помнила из своего путешествия по лесным чащобам, да её и не старались расспрашивать об этом в подробностях. Она помнила себя с того момента, как однажды – когда именно, она не помнила – пошла в лес за малиной. Сколько ей довелось пробыть вне дома, она даже не представляла. В её памяти уцелели небольшие фрагменты – потерянный ягодный короб, гроза, ливень, утренний рассвет, некий человек в камуфляже, гул винтов(мама говорила, что это был вертолёт из Авиалесоохраны), ощущение близко расположенного открытого огня...

А ещё Кира видела странные сновидения. В них участвовала некая женщина, похожая на саму Киру, но намного старше, пятеро лёгких, как воздух, тёплых призрачных созданий, пытавшихся то ли заговорить с девушкой, то ли за что-то поблагодарить... Смысл видений ускользал, но Кира пребывала в странной уверенности – вслух так и не высказанной – что она будто бы знает и эту неведомую женщину, и пятерых воздушных существ. Причём с очень давних времён...... На третий день Кира почувствовала себя достаточно окрепшей для того, чтобы подняться на ноги. Столь нелюбимые ею уколы сделали своё дело – боль в лёгких поутихла. А желудок настойчиво требовал завтрака.

Она запахнула халат, осторожно села, затем встала и обошла своё временное жилище. Две койки из трёх пустовали, из-за стены доносились детские голоса и звук включённого телевизора – маленькие пациенты смотрели мультфильм про не раскрашенного петуха... Кира подошла к окну и долго разглядывала кусок улицы, застроенный рядами кирпичных двухэтажек под четырёхскатными крышами. Из другого окна виднелась густая завеса листвы, сквозь которую проглядывало жаркое июльское Солнце.

– Хорошо всё-таки ночевать под крышей, а не на куче прелых иголок, – вздохнула девушка, – даже здесь, со всеми этими уколами и катетером в вене. И как меня угораздило столько времени прошататься по каким-то болотам?

Кира подумала о не находящих себе места родных, о всеобщем переполохе, вызванном её исчезновением, и всякий радостный настрой тут же пропал. Ей было невыносимо стыдно за своё разгильдяйство и незнание вещей, известных любому четвероклашке, который хотя бы раз в жизни открывал учебник природоведения.

Она вышла в коридор и увидела в его дальнем конце Геннадия Николаевича, заведующего отделением. Он о чём-то разговаривал с двумя женщинами, в одной из которых Кира узнала маму.

Анна Павловна немедля направилась к девушке и так крепко обняла её, что у той перехватило дыхание. Кира почувствовала слёзы на глазах.

– Как ты, девочка? Ничего не болит? – спрашивала мама.

Они прошли в палату, сели, и уже здесь Кира дала волю слезам.

– Прости меня, мам... – всхлипнула она, – я вас всех перепугала...

– Перепугала, – кивнула женщина, – как же так, Кирушка... ты ведь всё здесь знаешь, и вдруг заплутала...

– Сама не знаю, как это вышло... – девушка утёрла слёзы, – пошла к болоту, и вот...

Не без труда, но постепенно Анне Павловне удалось успокоить и убедить Киру в том, что никто на неё сердиться не будет и что все вокруг желают ей только самого хорошего.

– Ты сейчас поешь, – сказала мама, – а потом тебя навестит психолог...

– Зачем? – насторожилась Кира.

– Расспросит обо всём, что тебя волнует. Ты только не пугайся. Ни о чём плохом вы говорить не будете.

– Я ведь не хотела никуда уходить или убегать, – Кира вновь приготовилась разреветься.

– Конечно не хотела, – мама поцеловала её в макушку.