Панцироносица. Наука против волшебства (СИ)

Встреча с психологом – той самой женщиной, которую Кира видела в коридоре – прошла спокойно и гладко. Девушка спокойно ответила на все вопросы – преимущественно о себе, о родителях и маленьком братишке, о школьных подругах и учителях – отвечая, разумеется, в разумных рамках, не вдаваясь в подробности. Разговор получился довольно продолжительным, но кончился хорошо. Нисколько не было похоже, что Кира после пятидневного блуждания по лесу повредилась рассудком или приобрела какие-нибудь фобии, вот только о своих странных снах она умолчала – уж очень необычным было их содержание...

– Знаешь, Кирушка, – говорила мама, пока девушка уплетала свой завтрак, – папа хочет забрать тебя домой, в город. Конечно, твои каникулы будут прерваны, но он, скорее всего, даже слушать не будет никаких уговоров. Твоё отсутствие... кто знает, какие последствия оно повлекло.

– Я поеду, – кивнула Кира. Она и не думала возражать против безвылазного сидения в городской квартире, если не считать возможной беготни по медучреждениям – такова плата за неосмотрительность и невежество.

В дверях показался Сашка с каким-то пакетом в руке. Больничный халат был ему несколько велик, отчего мальчуган выглядел довольно комично, да и выражение лица у него было под стать комику – не иначе затеял что-то этакое...

– Привет, партизанка, – улыбнулся братец.

Кира хихикнула. Вечно у маленького проныры какие-нибудь заморочки...

– И тебе привет, маленький хулигашка.

– Я тут тебе кое-что принёс, – Сашка полез в пакет и вынул лист бумаги и небольшой медальон с крышкой и цепочкой.

Кира рассеянным жестом взяла медальон.

– Ты его за кровать уронила, – пояснил братец, – это тот самый, который тебе дал... этот, как его там... Славка, что ли?

– Мирослав Кратов, – напомнила мама.

– Вот как... – Кира напрягла память, но, как ни старалась, не могла вспомнить – кто такой этот Кратов и действительно ли он когда-то ей дал, либо подарил – этот медальон. Она хотела было уточнить у мамы, но вовремя прикусила язык. Она находилась в больнице, и сие обстоятельство следовало учитывать.

– Спасибо, – улыбнулась Кира, – не то уехала и забыла бы...

– А ты знаешь, что случилось? – встрепенулся вдруг Сашка, и его глаза округлились, – этого вашего Баженова, что английский вёл, убили на его даче вместе с приятелями! И ещё там нашли труп инопланетного пришельца и похищенного Федьку Сераплана...

Мама шикнула на словоохотливого мальчугана, и тот, позабыв о распускаемых в народе сплетнях, начал рассказывать сельские новости – о драках с пакостником Юркой Ширшовым, о выловленных на Оке рыбинах, о выкуренных из гнезда шершнях и о том, как он вместе с мальчишками развёл костёр и подорвал на нём полный баллончик дихлофоса...

– А ещё, – говорил он, – я сегодня утром в огород вышел, подошёл к смородине, и все кусты сразу же зашевелились... там за каждым листом прятались зелёные кузнечики – здоровенные, с палец! Я их хотел на рыбалку прихватить, да бабушка не велела – говорит, они гусениц едят, а в кустах прячутся потому, что у них линька пошла, и у каждого взамен старого панциря вырастет новый, уже твёрдый панцирь...

Кира слушала вполуха, думая о чём-то своём. Упоминание о панцирях почему-то взволновало её – она и сама не знала, почему.

Часа через два, когда мама и Сашка ушли, Кира развернула принесённый братцем лист, и ей едва не стало плохо. С него, нарисованное карандашом, смотрело лицо той самой женщины из снов. Привлекательная незнакомка, чем-то похожая на Киру, только гораздо старше – в три-четыре раза, если не больше. Это её лицо девушка видела по ночам. Но вот кто нарисовал этот портрет? И откуда он у неё, Киры?

Происхождение медальона тоже было покрыто мраком. Кира могла поклясться чем угодно, что эту вещь ей никто не давал и не дарил, и сама она нигде её не находила. Мама упомянула какого-то Мирослава Кратова. Кто это такой? И почему она, мысленно произнося это имя, чувствует необъяснимое тепло в глубине груди?

Скоро Кире надоело бесцельно валяться на кровати и созерцать потолок. Она отправилась в путешествие по отделению и смежным палатам. На излечении находилось человек шесть – мальчишки и девчонки возрастом моложе неё, но сейчас её вполне устраивало и такое общество.

Ближе к вечеру в её палату нагрянула целая делегация – Норка, Улька и держащийся особняком Димка. Кира только что поужинала, поэтому девушкам стоило немалых трудов уговорить её попробовать что-либо из принесённых лакомств. Она отмахивалась и говорила:

– Я ведь не на Южный полюс собираюсь, зачем мне столько всего? Даже если я угощу всех, кто тут находится, всё равно половина останется...

Пока девушки обсуждали между собой чисто свои женские дела, Димка стоял в дверях и ничего не понимал. Что произошло с Кирой? Почему она не задала ни одного вопроса о своих панцироносных подругах? О Мирославе? Почему ни разу не позвонила им?