Папелучо (ЛП)

Сегодня рабочий день, но никто не работает. Причем не только не работают, но даже не хоронят

умерших. Так что этого господина Синюшку собираются хоронить завтра. Я упросил одного парнишку,

который уже принес три венка, чтобы он разрешил мне занести этот последний венок, чтобы я, наконец-

то, смог увидеть лицо покойного. В комнате стоял душный запах цветов и скорбящих людей. Когда я

прихрамывая на негнущуюся ногу, внес свой венок, какой-то кабальеро взял его у меня из рук и дал мне

пять песо. У этого господина был довольно-таки красный нос, явный признак того, что он плакал. Это

был показатель того, что семья умершего – замечательные люди.

Оказывается, этот паренек с венком поджидал меня снаружи и потребовал у меня чаевые.

- Гони четыре песо, и я дам тебе это, – сказал я ему.

- С какой это стати я отдам тебе четыре песо? Эти пять песо – мои.

- Ну уж нет, сеньор, не выйдет. Они – мои. Я внес венок. К тому же четыре песо мне дали за мою

хромую ногу.

- Ты этого не знаешь. Я притащил венок, и чаевые – мои.

- Тогда я пойду искать венок, а ты его принесешь. И поглядим, дадут ли тебе пять песо, – ответил я.

Мы начали спорить, но что-то заставило нас замолчать. Тогда мы вошли ко мне домой, чтобы

продолжить спор. Неожиданно мы сцепились, я повалился на пол и не смог больше удержать этого

22

пройдоху, и эта свинья утащила с собой пять песо. Но он мне за это заплатит! Когда он принесет еще

один венок, я подставлю ему подножку папиным зонтом.

Но этот пацан больше не вернулся, зато пришел другой, с которым мы крепко подружились и

вместе пили чай на кухне. Он работает в цветочном магазине, который называется “Цветок Лилии”.

Такие же позолоченные буквы и на его фуражке. У него 8 братьев и сестер, и я позвал их пить чай завтра,

потому что ужасно жить одному в большой квартире. Парнишку зовут Хасинто Сото и его отец –

президент кампании. Он пообещал мне принести килограмм цемента и нескольких недавно родившихся

мышат.

Май 2

Сегодня был замечательный день.

Мама ушла на весь день с отцом и я остался один с Доми, когда нагрянули мои гости, все восемь

Сото. Шесть ребят и две девчонки. У девчонок были влажные волосы, а в руках они держали носовые

платочки. Ребят звали Хасинто, Урбано, Сегундо, Эфрен, Сократес и самый младший Худитас.

Просто счастье, что у Домитилы было оставшееся с обеда рагу и она приготовила десерт, который

мы сразу умяли, едва она его приготовила, допили молоко и доели вперемешку яйца, хлеб, масло и

мармелад. Но мы остаемся голодными. Нам было довольно сложно играть, потому что эта квартира очень

маленькая. Но мы разошлись по всем комнатам, и еще мы битком забили лифт и играли в нем.

Поначалу Худитас плакал, но потом смеялся, словно его щекочут.

Стоял такой гвалт, что мы не слышали, когда вызывали лифт. Оказалось, что четыре каких-то

сеньора, звонившие с других этажей, разозлились, распахнули дверь и мы застряли между этажами.

Сначала мы ужасно испугались, девчонки визжали, и даже Хасинто подумал, что мы здесь умрем, но вот

подошел один запыхавшийся сеньор из тех, что звонили, и сказал, что собирается позвать владельца

лифта и что, если мы не уберемся восвояси, нам дадут взбучку. Этот сеньор был похож на буйвола из-за

того, что был в бешенстве и весь красный.Он крикнул отсюда, чтобы закрыли дверь и спустил нас на

свой этаж, но должен был снова подняться с нами на мой этаж, потому что я со своим гипсом не мог

подняться по лестнице.

После этого мы играли в школу и преотлично провели время. А затем спустились на лифте

навестить сеньора гипнотизера, и он всех нас загипнотизировал. На всех Сото напал такой сон, что они

вынуждены были уйти. А меня одолел испуг, что они так и будут спать, и останутся в автобусе, и не

попадут домой. Как бы то ни было, им осталось прийти утром к завтраку.

К завтраку пришли Сото и принесли мне цемент и мышат. Но один мышонок выскочил в дверь,

прошмыгнул в квартиру сеньора Синюшки и поднял там переполох. В квартире стоял такой гомон и

галдеж, а один из ударов был так силен, что мы испугались и не осмелились позвонить, чтобы забрать

мышонка обратно.

Но когда мы отпустили другого мышонка, Доми издала вопль и залезла на посудомоечную машину.

Подставка накренилась и рухнула вниз вместе с мывшимися в машине бокалами. Вода била

ключом и залила кухню. Домитила сильно порезалась о бокалы, и кровь текла струей, как вода из

родника. Бежала вода, бежала кровь, бегала мышь и все Сото тоже.

Тогда Хасинто Сото забинтовал порез, и кровь остановилась. Тем временем Урбано с Эфреном

изловили мышку и, чтобы она не улизнула снова, посадили ее в стеклянную банку из-под мармелада.

Между тем все вокруг было похоже на настоящий бассейн, мы скользили по воде, и двое Сото упали и

промокли.

Когда кровь остановилась, Домитила сказала, что нужно привести в порядок посудомоечную

машину и послала Хасинто за мастером, своим близким другом, который мигом примчался. Но прежде

чем чинить машину, он обработал ее рану.