Читаем Папочка-длинные-ноги полностью

Вы знаете, Папочка, это не работа, которая сулит быть тяжелой в колледже. Это игра. Половину времени я не знаю, о чем разговаривают девушки: кажется, их шутки имеют отношение к прошлому, которым все, кроме меня, делятся. Я иностранец в этом мире, и я не понимаю языка. Это ужасное чувство. Оно было у меня всю жизнь. В средней школе девочки собирались в группы и просто смотрели на меня. Я была для них странной и на них не похожей, и все знали об этом. Я чувствовала, что на моем лице написано: "Дом Джона Гриера". А потом некоторые сердобольные девочки считали обязательным подойти и сказать что-нибудь любезное. Я ненавижу их всех, а этих сердобольных больше всего.

Здесь никто не знает, что я воспитывалась в приюте. Я сказала Салли Мак-Брайд, что мои мать и отец умерли и что один добрый старый джентльмен послал меня в колледж, и это чистая правда, потому что так оно и есть. Я не хочу, чтобы вы думали, что я трусиха, но хочу, чтобы меня любили другие девушки и чтобы Ужасный Дом, витавший над моим детством, был единственной огромной разницей. Если я смогу повернуться к нему спиной и исключить возможность воспоминаний, думаю, что смогу быть такой же хорошей, как любая другая девушка. Я не верю, что есть какая-то реальная, скрытая разница между нами, правда же?

Во всяком случае, Салли Мак-Брайд любит меня!

Всегда ваша,

Джуди Аббат,

(Урожденная Джеруша)

Суббота, утро

Я только что перечитала это письмо, и оно звучит изрядно невесело. Но разве вы не догадываетесь, что у меня есть специальная тема, приготовленная специально для воскресного дня, обзор на темы геометрии, а также очень чихательный холод?

Воскресенье

Вчера я забыла сдать письмо на почту, так что прибавлю возмущенный постскриптум. Сегодня утром у нас был епископ, и что, вы думаете, он сказал?

"Самое доброе напутствие, данное нам в Библии, следующее: "Бедные всегда живут рядом с тобой. Они оставлены для того, чтобы мы были милосердными".

Пожалуйста, обратите внимание, что бедные являются разновидностью домашнего животного. И если бы я не превратилась уже в этакую идеальную леди, я поднялась бы после службы и высказала бы ему все, что думаю.

Дорогой Папочка-Длинные-Ноги,

Я стала членом баскетбольной команды, и вы можете увидеть синяк на моем левом плече. Он сине-красный с маленькими оранжевыми прожилками. Джулия Пендлетон старается стать членом команды, но это ей не удается. Ура!

Вы видите, какую удачную позицию я занимаю.

Колледж становится лучше и лучше. Мне нравятся девушки и учителя, и уроки, и наш городок, и то, что мы едим. Нам дважды в неделю дают мороженое, и мы никогда не едим кукурузной каши.

Вы хотели получать от меня известие раз в месяц, так ведь? А я засыпаю вас письмами почти каждый день! Но я так взволнована почти всеми этими новыми событиями, что должна поговорить с кем-нибудь, а вы единственный человек, которого я знаю. Пожалуйста, простите мою болтливость: очень скоро я успокоюсь. Если мои письма надоедят вам, вы всегда можете отправить их в корзину для мусора. Обещаю не писать следующего письма до середины ноября.

Ваша, самая болтливая, Джуди Аббат

25 октября

Дорогой Папочка-Длинные-Ноги,

Послушайте, что я выучила сегодня:

площадь поверхности правильной усеченной пирамиды равна половине суммы периметров ее оснований на высоту одной из ее трапеций.

Звучит неубедительно, но я могу доказать!

Папочка, вы ведь никогда не слышали о моей одежде? Шесть платьев, все новые и красивые, и все куплены для меня, а не достались мне от какой-нибудь более взрослой девочки. Вероятно, вы не представляете, какой высшей отметкой это обозначается в карьере сироты? Вы дали их мне, и я очень, очень обязана вам. Это прекрасно - быть образованным человеком,- но это ничто в сравнении с головокружительным переживанием по поводу шести новых платьев. Их выбрала мисс Притчард, член нашего попечительского комитета, а, слава Богу, не миссис Липпетт. У меня есть вечернее платье, розовый тонкий муслин поверх шелка (в нем я действительно красива), и голубое платье для церкви, и платье для обеда из красного шифона с восточной отделкой (в нем я похожа на цыганку) и другое - из розового чаллиса, и серый костюм для улицы, и повседневное платье для занятий. Вероятно, это не такой ужасно большой гардероб для Джулии Ратлидж Пендлетон, но для Джеруши Аббат - Боже мой!

Уверена - вы думаете сейчас: какая она легкомысленная, мелочная, маленькая скотина, и какая пропасть денег уходит, чтобы дать образование девушке?

Но, Папочка, если бы вас всю жизнь одевали в пронумерованную полосатую одежду, вы бы поняли мои чувства. А когда я начала учиться в средней школе, наступил другой период, еще более плохой, чем пронумерованная одежда.

Бедный сундук.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза