Читаем Папочка-длинные-ноги полностью

Вы не знаете, как я боялась появляться в школе в этих ужасных платьях из бедного сундука. Я была совершенно уверена, что должна быть записана в классе вслед за девочкой, которая раньше носила мое платье, и что она будет шептаться, хихикать и указывать на меня другим. Горечь того, что ты носишь одежду, выброшенную твоими врагами, разъедала душу. Если бы я носила шелковые носки всю мою оставшуюся жизнь, не верю, чтобы этот шрам разгладился.

ПОСЛЕДНЯЯ ВОЕННАЯ СВОДКА!

Новости с места событий

В четвертом часу, в четверг, 13 ноября, Ганнибал обратил в бегство передовой отряд римлян и повел карфагенян через горы на равнины Казилина. Когорта легко вооруженных нумидийцев вступила в бой с пехотой Квинта Фабия Максима. Две битвы и одно легкое сражение римляне отразили с тяжелыми потерями. Имею честь быть вашим специальным корреспондентом на фронте

Дж. Аббат

P. S. Я знаю, что не должна ждать в ответ ни одного письма, и меня предупредили, чтобы я не беспокоила вас вопросами, но скажите мне, Папочка, хотя бы одно - вы ужасно старый или только немножко старый? И вы совершенно лысый или чуть-чуть лысый? Очень нелегко представлять вас абстрактно, подобно теореме в геометрии.

Дано: высокий богатый человек, который ненавидит девочек, но он очень великодушен по отношению к одной достаточно дерзкой девице. Как он выглядит?

R. S. V. Р. (reponjdez s'il vous plait (фр.) - ответьте, пожалуйста!)

19 декабря

Дорогой Папочка-Длинные-Ноги,

Вы еще не ответили на мой вопрос, а он очень серьезный: ВЫ ЛЫСЫЙ?

Я проектировала, что вы собой представляете - очень удовлетворительно до тех пор, пока не добралась до вашей макушки, и здесь я застряла. Я не могу решить, у вас светлые или темные, или седеющие волосы, или, может быть, нет никаких.

Вот ваш портрет:

Но остается проблема: должна ли я добавить волосы?

Хотелось бы вам

узнать, какого цвета у

вас глаза? Они серые, а

брови у вас торчат подобно крыше над бал

коном (нависшие, о них

упоминается в романах),

а губы вытянуты в прямую линию со стремлением уголков загнуться ^

вниз. О, вы видите, я

знаю! Вы энергичное

пожилое существо с

характером.

(Церковный колокол).

9 ч. 45 мин. вечера

У меня новое крепкое правило: никогда, никогда не учить ночью, какое бы количество письменного материала ни было утром. Вместо этого я просто читаю книги - вы понимаете, что я должна читать, когда позади у меня восемнадцать ничем не заполненных лет. Вы не поверите, Папочка, какую пропасть невежества представляет мой ум; а сама я просто пучина. О тех вещах, которые большинство девушек, имеющих подобающую семью, дом, друзей и библиотеку, впитывают с детства, я никогда не слышала. Например:

Я никогда не читала "Мать-гусыня", или "Дэвид Копперфильд", или "Айвенго", или "Золушку", или "Синюю бороду", или "Робинзона Крузо", или "Джен Эйр", или "Алису в Стране Чудес", я не прочла ни строчки Редьярда Киплинга. Я не знала, что Генри Восьмой был не единожды женат, или что Шелли был поэтом. Я не знала, что люди когда-то были обезьянами, и что сад Эдема это прекраснейшая легенда. Я не знала, что Р. Л. С. означает Роберт Льюис Стивенсон, или что Джордж Эллиот был дамой. Я никогда не видела картины "Мона Лиза" и (это правда, но вы не поверите этому) я никогда не слышала о Шерлоке Холмсе.

Сейчас я знаю все это и кроме этого много другого, но вы представляете, сколько мне нужно еще прочесть. И, ах, но это забавно! Я весь день жду вечера, а затем прикрепляю на дверь "занято", забираюсь в мой чудесный купальный халат и меховые комнатные туфли, укладываю за спиной все диванные подушки, зажигаю медную студенческую лампу и читаю, читаю, читаю. Одной книги мало. Я читаю сейчас четыре. Это поэмы Теннисона, "Ярмарка тщеславия", "Простые рассказы" Киплинга и - не смейтесь - "Маленькие женщины". Я поняла, что я единственная девушка в колледже, которая не была воспитана на "Маленьких женщинах". Хотя я не говорила об этом никому, (что характеризовало бы меня как странную). Я просто спокойно пошла и купила ее за 1 доллар 12 пенсов из моего последнего месячного содержания; и в следующий раз, когда кто-нибудь из девушек упомянет маринованные плоды лайма, я буду знать, о чем они говорят!

(Бьет десять часов. Это очень неровное письмо).

Суббота

Сэр,

Я имею честь сообщить вам новые исследования в области геометрии.

В прошлую пятницу мы забросили прежние работы, касающиеся параллелепипедов, и отправились к усеченным пирамидам. Мы выбираем дорогу каменистую и очень трудную.

Воскресенье

Рождественские каникулы начинаются на следующей неделе, и чемоданы собираются. Коридоры так загромождены, что по ним пробираешься с большим трудом, и все так кипят от возбуждения, что учеба заброшена. Я собираюсь в каникулы чудесно провести время; еще одна Первокурсница, приехавшая из Техаса, остается здесь, и мы планируем совершать длительные прогулки, и, если будет лед, учиться кататься на коньках. К тому же здесь есть целая библиотека для чтения и три совершенно незанятые недели для всего этого!

До свидания, Папочка, я надеюсь, вы чувствуете себя таким же счастливым, как и я.

Всегда ваша, Джуди.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза