Папская область

— Успокойся и расскажи всё по порядку, ничего не пропуская: где и кого ты встретил, что они говорили… Подожди-ка, вот глотни… Ничего, что пост, Бог простит и я разрешаю… Ну, вот, уже лучше! — Мария усадила мужа на скамью, сама тоже села рядом — Теперь говори. История была странная. Не то чтобы родители были против женитьбы сына, в конце концов он давно пришёл в возраст, и повоевать довелось, и пережить многое. Беспокоило что-то другое, то самое, что уже несколько месяцев к ряду посещало их, давило на грудь и не давало дышать. Вновь в душе у Пьетро поселилось противное чувство страха перед неизвестностью и невозможностью защитить сына от каких-то великих тайн, которые готовят ему грядущие дни…

— Франческо, смотри, какое прекрасное утро! Просыпайся, мой мальчик! — с такими словами и улыбкой на лице Джованна вошла в маленькую комнату сына, где Лючия с вечера приготовила ему постель, и вот сейчас нашла она эту постель пустой… Испугаться она не успела — звонкий голос Франческо звучал за окном во дворе. Толкая в плечо непонятливого Антонио, он что-то ему втолковывал. Оба смеялись. Распахнув ставни и поразившись мысли, что, будучи совсем рядом, люди по-разному встречают новый день, Джованна громко окликнула сына:

— Ах, вот ты где!

Она перевела дыхание. И в самом деле, абсолютно никаких причин не было для переживаний. «Это всё Пьетро, от него все эти страхи исходят, разве я была такой в прежние годы?» — пыталась она себя убедить, в душе давно уже соглашаясь с тем, что перемены неизбежны, а ужасные они или прекрасные понять было пока нельзя.

— Ступай, сынок, в дом, тебя хочет видеть отец.

— Да, матушка, уже бегу! — шепнув напоследок что-то на ухо слуге, отчего тот громко расхохотался, поспешил Франческо в комнату отца. Тот был так озабочен предстоящим разговором, так нуждался в поддержке, что, против обыкновения, удержал, уходившую было прочь, жену. Кивком головы указав ей на скамью, он взглянул на сына. Франческо приветствовал отца, по семейной традиции подойдя и склонив голову ему на грудь. Глаза у Пьетро при этом как-то сами закрылись, он обнял сына и у него немного отлегло от сердца.

— Как спалось, Джанни? — Пьетро почувствовал запах его волос и шевельнулось в нём какое-то древнее, от диких предков чувство, носить с себе которое было так ужасно и прекрасно.

— Я хорошо спал, отец. Лучший сон — дома, я давно это знаю. Но меня разбудила какая-то птица. Странно, правда? Уже давно осень, а ей почему-то вздумалось петь.

Пьетро немного напрягся — свой сон он никогда не забывал — но продолжил:

— мне нужна помощь, сынок, хочу поручить тебе важное дело. Ты должен помнить моего друга синьора Марио Серафини, мы с ним давно уже вместе ведём дела. Помнишь, он был нашим гостем пару лет назад? Так вот, его люди с новым товаром остановились за южной стеной, у старых конюшен. Ведь ты знаешь это место? Ступай туда сейчас, найди там Серафини и покажи ему (в руке Бернардоне блеснула монета) вот этот редкий флорин — наш с ним тайный знак, означающий, что тебе можно доверять. Он передаст тебе кошелёк, в котором будет 40 монет серебром. Принеси их мне. Это и есть моё тебе поручение — Пьетро мельком посмотрел на жену. Видно было, что много разных чувств посетило её сердце за это короткое время. Но, верная своей привычке поддерживать мужа даже не всегда с ним соглашаясь, она наклонила голову в знак одобрения.

— Справишься?

— Не сомневайся, отец! Я так счастлив, что ты, наконец, доверяешь мне ответственное дело! Вот, и матушка, похоже, рада. Ведь, правда, мама?

Франческо осторожно принял из рук отца редкую монету, которая, очевидно, не впервые играла таинственную роль в делах Бернардоне-старшего, завернул её в тряпицу и спрятал на груди под одеждой. Улыбнувшись отцу и матери, он быстрым шагом спустился во дворик. Там он мягко, но решительно отстранил, ожидавшего продолжения весёлой беседы, Антонио, помахал рукой, стоящим у окна, родителям, и отправился к старым конюшням разыскивать синьора Серафини. А что же чувствовал Пьетро? Он тоже был счастлив. Разговор получился хорошим, он похвалил себя за уверенный и спокойный голос, благодаря чему смятение его никто не заметил. Значит, отеческий пример работает, и вообще, оказывается всё очень просто и славно! Бернардоне поднял глаза к голубым, сияющим небесам и многократно возблагодарил и Господа, и Пресвятую Деву за щедрые дары и благословения. Маленькое белое облачко у горизонта в расчёт принято не было.