Парад Солнца (ЛП)

Он уставился на её запястье, и в этот раз пальцы гораздо нежнее скользнули по коже. Он отдёрнул руку: её браслет — тот самый, что подарили Гарри с Роном и ради которого она впустую прошла несколько миль — звякнул в его ладони. Малфой провёл по нему пальцами, покосился на Гермиону, поднялся и исчез из её поля зрения.

21:18

— Если ты не прекратишь ныть, я тебя прибью, — он уже несколько часов сидел с вытащенным кинжалом и смотрел прямо на неё.

— Ты меня пырнул!

— Ты пыталась меня убить.

— Знаю, но это была не совсем я! Я не могла остановиться! Это всё магия или что-то ещё. И что-то… что-то случилось с моей спиной. Что-то очень плохое. Мне кажется, Билл что-то с ней сделал. Думаю, он порвал меня когтями, когда я пыталась убежать.

— Откуда мне знать? Вдруг это попытка освободиться и снова попытаться меня убить? Я…

— Ты можешь посмотреть!

— Потому что там, где летучие мыши превращаются в смертоносных созданий, появляются наши клоны, а мы сами можем стать оборотнями, я буду верить только собственным глазам.

— Малфой, ты знаешь, я…

— Я не знаю, кто ты.

— Я рассказала тебе обо всём, что с нами случилось и…

— И что с того? Если это что-то контролировало или до сих пор контролирует твоё тело, заставляя его функционировать, оно могло получить доступ к твоему разуму. И тогда оно может знать всё, что знает Грейнджер, и даже вести себя так же как Грейнджер. Есть…

— Но я это я! Развяжи меня и…

Он презрительно фыркнул, постукивая по колену кончиком лезвия.

23:01

Гермиона очнулась от того, что её перевернули на бок, а ладонь Малфоя легла ей на руку. Он резко втянул в лёгкие воздух. Какая бы рана ни была у неё на спине, она явно не стала лучше после попыток подползти к скале в поисках способа перерезать путы и заняться повреждениями. Гермиону тогда сморил сон: смесь неимоверной усталости, боли и начинающейся лихорадки.

Чужая ладонь исчезла, и Гермиона, мучаясь головокружением, уставилась в землю — свет фонаря тускнел по мере того, как Малфой куда-то уходил. Она слышала, как он где-то рылся, затем вернулся и надавил ей на руку, заставляя перекатиться на живот.

— Что ты делаешь?

— Ты хочешь, чтобы я промыл это, или нет?

Гермиона чуть было не послала его к черту, но сознание уплывало, и единственной ясной мыслью осталось то, что без него она не справится даже с этой задачей. Она перевернулась на живот, приподняв лицо над грязью, хотя держать голову было нелегко. Почувствовав, что он задирает ей футболку, она удивлённо пискнула и дёрнулась.

— Если у тебя нет пары…

— Всё в порядке, — голос Гермионы прозвучал странно. Он оголил ей спину и плечи, и она смутно забеспокоилась, расслышав ругань сквозь туман в голове.

При первом прикосновении к спине она чуть было не решила, что Малфой воткнул в неё нож и провел им по коже.

— Скажи мне, как надо сделать. Что мне взять, — в ответ на его панику она лишь булькнула. — Что использовать!

— Просто… промой. Билл… — говорить сквозь боль она не могла. Но, может быть, Малфой поймет, что она хотела сказать. Время имелось только на то, чтобы очистить раны, припарки придётся отложить — они должны были уйти ещё несколько часов назад.

При следующей попытке промыть спину она завопила. Малфой выругался и прижал её, протирая рану тряпкой. Гермиона кричала всего несколько секунд, а потом потеряла сознание.

31 июля; 10:47

Она не знала, как долго пробыла в отключке. В голове кружилось множество расплывчатых образов и неясных звуков, но помнилось чётко очень немногое. Посреди туманных картинок, которые Гермиона не могла упорядочить, несколько стояло особняком. Она помнила, как Малфой распутывал лозу и как, наверное уже после этого, смотрел на неё с зажатым в руке кинжалом. В мозгу всплыло видение спящего Малфоя — видимо, это имело место раньше — и того, как он прижимал к её спине что-то тёплое. Гермиона не знала, действительно ли держала его за руку, но в сознании вспыхнуло видение того, как она тянется к Малфою, а тот не отстраняется.

Неужели именно так и чувствуют себя люди после бурной попойки, разве что за исключением боли? Гермиона могла честно сказать, что такое ей совсем не по нраву. У неё не получалось уловить смысл того, что случилось, если эти события вообще происходили.

Левая часть спины и плечо горели огнём, однако ощущения были гораздо лучше, чем раньше. Всё тело ныло, рука, покрытая застарелым потом, прилипла к лицу. Прохладная испарина бисером усыпала лоб и скатывалась по вискам за уши. Но, похоже, пик лихорадки миновал.

— Съешь это, — в ответ на требование Малфоя Гермиона подняла глаза и увидела, что он держит в пальцах кусочек банана. — Давай, Грейнджер, ты должна что-то съесть. Ты всю ночь не ела, наверняка голодала около двух дней, а я не для того проходил через этот кошмар, чтобы теперь ты умерла от истощения. Ты же понимаешь, что речь идёт и о моей жизни, верно? Разве эта мысль не должна спровоцировать твой синдром героя?