Парад Солнца (ЛП)

Казалось, этот накал уже жил в них, поцелуй обнажил всю громаду эмоций и чувств, выявил причины её поступка и невозможности удержаться. Этот исполин рос, подстраивался под её нутро, и никакой роли не играли её попытки удержаться или прождать месяц или день — он не собирался никуда исчезать. Её сердце билось не менее сильно, живот все так же скручивало, а в голове по-прежнему не оставалось ничего, кроме базовых ощущений: мягкость его губ, его вкус, тепло, дыхание, касания языка.

Гермиона услышала, как из руки Драко выпала сумка, выстиранная одежда отправилась следом, и вот он уже обнимал её. Она обхватила его за плечи, помогая прижать себя, и, почувствовав напор, резко выдохнула. Его ладонь проползла по её боку, нашла разрез в простыни и скользнула по рёбрам. Гермиона огладила его плечи, спину, нащупала шрам на лопатке.

Драко провел языком по её зубам, щеке, языку. Гермиона уловила вкус мятной пасты, запах апельсинового шампуня и аромат мыльной чистоты. Его большой палец выписывал круги по коже и совершенно явно приближался к груди. Гермиона впилась ногтями ему в плечи, коснулась языком языка и прижалась спиной к дереву. Она даже не отдавала себе отчёт в том, что двигалась, но сейчас отчетливо ощущала кору.

Наверняка, ударившись, она чересчур сильно прикусила Драко за губу, но он, видимо, этого не заметил, целуя её крепче и прижимаясь теснее. Кровь бежала по венам свирепым чудовищем; то, что Гермиона оказалась зажата между телом Драко и стволом, было, наверное, хорошо — слишком уж лёгкой стала голова. Его палец выписывал под грудью какие-то фигуры, и она краем мозга планировала возразить или отодвинуться, но стоило ему обхватить одно полушарие ладонью, застонала. Шок пронзил тело; нога Драко вклинилась между бёдрами, прижимаясь, толкаясь, и Гермиона откинула голову на дерево.

Он тут же склонился к её плечу, прокладывая языком и губами дорожку к шее. Гермиону затрясло от переизбытка ощущений, и когда Драко прикусил кожу у основания шеи, её тело зажило собственной жизнью. Она толкнулась ему навстречу и потёрлась об него — сердце подпрыгнула от прозвучавших в унисон стонов. Драко обводил её сосок пальцем, и она ощутила у бедра красноречивую твердость.

— Боже, — выдохнула она, тяжело дыша, и снова подалась навстречу Драко — его рука двигалась в такт ласкам губ.

Услышав её голос, Драко вскинул голову для поцелуя, и она наклонилась, гладя его грудь. Ещё десять минут назад какая-то часть неё потребовала всё прекратить, но Гермионе было так хорошо. Она терялась в водовороте ощущений, кружилась в урагане, вызванном Малфоем, и даже не представляла, сможет ли это контролировать, не говоря уже о том, захочет ли. Она коснулась его сосков, и он настолько резко подался ей навстречу, что кора больно впилась в спину. Он потёрся о неё ногой, она откинулась на ствол, и их стоны слились в один.

Лишь когда ладонь Драко, скользя по животу, начала опускаться, реальность волной захлестнула разум Гермионы. Захлебнувшись воздухом, она запрокинула голову и поймала его руку, когда та коснулась пупка. Они оба замерли; Драко, задыхаясь, прижался к её щеке, другой рукой чересчур сильно сжав бедро. О боже, это было совсем не то, что она планировала, когда собиралась подойти и поцеловать его. Она думала о каком-то кратком, ограниченном прикосновении, о проверке теории.

В данную секунду её сердце наверняка разрывалось на части. И в этом — целиком и полностью — она собиралась обвинить Драко. Такая новость появилась бы во всех газетах. «Гермиона Грейнджер: Смерть от поцелуя» и строчкой ниже, «Нет! Это был не дементор!» Она бы… Ладно, успокойся. Истерические мысли, Гермиона, у тебя истерические мысли.

Она отказывалась терять девственность у дерева. Гермиона не слишком за неё держалась и не испытывала к ней особой привязанности. Ей были не нужны свечи, розы, подарки и приглушённая музыка. Но она не могла позволить себе подумать о прошлом и вспомнить, как рассталась с невинностью у дерева. С другой стороны, Драко, похоже, совершенно не волновало, где именно ему предстояло потерять свою. Хотя ещё тридцать секунд назад саму Гермиону это тоже не особо заботило.

Боже, да был ли он вообще девственником? Он слишком много знал о том, как заставить её полностью потерять контроль, просто прикоснувшись к груди и просунув ногу между бёдер. Но он же должен был быть им. Случайно проболтавшись, Драко выглядел не слишком довольным, ведь иначе он бы позволил Гермионе и дальше думать, что уже сотни раз занимался сексом. Возможно, он и был девственником, но уж точно не впервые имел дело с податливым женским телом.