Парад Солнца (ЛП)

— Гермиона, звучит так, словно ты работаешь не только в офисе. Я помню, ты говорила, что эта работа не опасна, потому что ты будешь иметь дело с бумагами, а не с палочкой, — такой скучающий вид мама принимала только тогда, когда беспокоилась, Гермиона тут же его распознала.

— В конце концов так и будет, но сперва мне нужно себя показать. Это не так уж и опасно. Я не проверяю соблюдение законов или что-то в этом роде, — мама с беспокойством оглядела Гермиону, и та сконцентрировалась на мытье тарелки. — Даю слово. Что я не контролирую соблюдение законов, но это дело немного опасно — возможно, даже опаснее, чем полагают в отделе.

— Хорошо.

18 Марта; 4:08

Это был не самый подходящий час для посещения пещеры в Болгарии и спуска по крутой и узкой каменной лестнице. Днем ранее Гермиона выяснила, что тут толпится куча туристов и гидов, и единственным временем, когда она могла беспрепятственно сюда проникнуть, было то, когда эта достопримечательность не представляла интереса для всего остального мира.

«Озеро» в списке значилось, но до вчерашнего дня Гермиона считала эту зацепку не особо полезной. Проведя целый день за осмотром Риети — и ничего не найдя, — она столкнулась с одним пожилым человеком. Ученым. У них завязалась приятная беседа, но в тот момент, когда мужчина, не особо таясь, поинтересовался растением, ей захотелось сбежать. Оставаясь вежливым, он пытался разузнать какую-нибудь информацию, и Гермиона слишком легко скормила ему порцию бесполезных фактов. Он же упомянул Дьявольское горло и Болгарию перед тем, как в дверях маленького ресторанчика появился Малфой и Гермиона сменила тему разговора. К тому моменту, как её собеседник собрался уходить, она больше так ничего у него и не выведала.

Пещеру она обнаружила часом позже — и эта находка почти компенсировала ту безнадежность, что охватила её после неудачи в Риети.

Гермиона достигла подножия лестницы — пещера была чернильно-чёрная. Единственным звуком был шум бегущего по камням и мху водопада, разносящийся эхом вокруг. Этого она не ожидала. Вода наверняка холодная и непроглядно тёмная. Даже с Люмосом она сможет что-то разглядеть лишь на расстоянии вытянутой руки. Кто его знает, что живет в воде… Или в пещере, если уж на то пошло.

Луч её света выхватил древние рисунки на стенах; воздух, казалось, вибрировал от рёва водопада. Непроглядная темнота окружала яркий шарик на конце палочки, и до Гермионы доносились шорохи быстрых взмахов крыльев, когда летучие мыши оказывались слишком близко. У Гермионы появилось Очень Нехорошее Предчувствие — далеко не в первый раз, но легче от этого не было. Некая скверная убежденность, как при встрече с переменами, которые случались достаточно часто — ситуация обязательно оказывалась чуточку иной, что, конечно же, вело к неудобствам. Это как видеть лицо Рона, озарённое глупой улыбкой, и понимать, что подобное выражение означает совсем не то, что раньше.

Гермиона была на середине моста, изучая воды под ним и пытаясь призвать что-нибудь важное, что могло крыться в их глубинах, прежде чем нырять, когда услышала это. Царапающий звук, едва различимый на фоне гула водопада, такой тихий, что его было бы не разобрать, раздайся он чуть дальше. Гермиона резко остановилась, погасила свет и уставилась вниз, туда, где должны были находиться её кроссовки, словно она могла стать невидимой, широко распахнув глаза и прекратив дышать и двигаться. Мгновением позже здравый смысл заставил её вскинуть палочку и принять защитную позу.

— Кто там? — это был очень глупый вопрос, потому что если там был кто-то, кто мог её понять, он не просто так стоял в абсолютной темноте.

Должно быть, её заметили, пока она шла с зажжённым светом. Если этот кто-то был опасен, он запросто мог избавиться от неё ранее. А если нет… то она не представляла, какая причина могла вынудить торчать в темноте в глубине пещеры в четыре часа утра.

Её дыхание ускорилось, сердце бухало тяжёлым барабаном под грохотом воды. Тонкие волоски встали дыбом, адреналин пульсировал в плечах и груди. Гермиона облизала сухие губы и сделала три быстрых шага вперёд, зажигая палочку и осматривая пространство в поисках человека или животного. Недовольное ворчание заставило её остановиться, а затем — вот оно. Из темноты выступили затенённое лицо и искривлённый рот. Гермиона инстинктивно отпрянула, из горла вырвался удивлённый писк, ей пришлось взмахнуть руками, чтобы сохранить равновесие. Звук, послышавшийся из темноты, явно означал веселье.

— Изящно, — протянул он, едва Гермиона прошипела его фамилию. — Твоя способность к незаметному передвижению оставляет желать лучшего. Судя по всему, смерти.

— Что ты здесь делаешь? — она сузила глаза: до неё донесся шорох одежды, словно Малфой отряхнулся, что было смешно — он же ничего не мог видеть.

— Приношу в жертву девственницу, Грейнджер, а ты что подумала? Ты появилась как раз вовремя…