Парадигмы субъектности

Произведение Делеза, совместное с Ф. Гваттари, «Капитализм и шизофрения», не поддается легкому пересказу. Понять мысль Делеза и Гваттари нелегко, прежде всего, потому, что они очень своеобразно понимают шизофрению. Она у них выглядит витальным началом, некоей правдой человеческого существа до того, как его возьмут в оборот общественные силы. Это очень не похоже на то, как описывают шизофрению все остальные авторы (как, наоборот, снижение витальности). Насколько я поняла, они опираются на то понимание шизофрении, которое следует из работ Мелани Кляйн, из ее «шизо-параноидной позиции».

Кроме шизофрении, авторы вводят, не давая определений, понятия «желающих машин» и «тела без органов». Насколько можно понять, речь идет о том, что субъекты ничего не решают — машины работают сами по себе. Они производят желание и стремятся его удовлетворить. Тело без органов — это какая-то стихия, сама не активная, но служащая для «прикрепления» к ней машин желания.

Что касается субъекта, то его не может быть там, где всем завладели машины:

Третий срез желающей машины — это срез-остаток или отброс, который производит субъекта рядом с машиной, в качестве прилагающейся детали машины. Этот субъект не имеет специфичного и личного тождества, он проходит по телу без органов, не разрушая безразличия последнего не только потому, что он является частью рядом с машиной, но и потому, что он есть часть, сама по себе распределенная, — часть, к которой возвращаются части, соответствующие обособлениям цепочки и выборкам из потоков, осуществленным машиной[111].

Сама машина тоже не субъект:

Желающая машина, частичный объект ничего не представляет — он не является репрезентативным. Он является носителем отношений и распределителем агентов; но эти агенты — не личности, а эти отношения — не интерсубъективные. Это производственные отношения как таковые, агенты производства и антипроизводства.[112]

Очень много авторы пишут про то, что психоаналитическая теория Эдипова комплекса ложная (собственно, вся 600-страничная книга посвящена почти только этому). Мне представляется, что это тоже заход против субъекта. Нельзя сказать, что у Фрейда ребенок на стадии Эдипова комплекса был субъектом, но по всей логике Фрейда становление субъектом невозможно без этой стадии. Благодаря ей у ребенка появляется идентификация, завязываются все отношения, которые будут в течение всей его жизни конституировать в нем субъектность. Говоря о том, что Эдипов комплекс неважен, Делез и Гваттари, фактически, еще раз утверждают, что субъект вообще не конституируется, он остается на уровне примитивных до-эдиповых «машин желания».

В. Декомб, иллюстрируя элиминацию субъекта в областях, близких к постмодерну, приводит слова Ницше: