Парадокс Тесея

Еще минут десять Лиля продолжала настаивать на своей версии по поводу таинственного конника, хотя сама уже сомневалась. Кудри могли быть и париком, но рост, походка… Задумавшись, чуть не налетела на мужчину, который натужно и бережно, как китайскую вазу, нес перед собой ослепительный унитаз. Он что-то гаркнул, Лиля хотела извиниться, но не успела.

Воспользовавшись тем, что на проезжей части образовалось свободное пространство, на Литейный высыпали прохожие. По-армейски четко они разобрались на две шеренги и перекрыли движение. Подъехавшие автомобилисты озабоченно гуднули на препятствие, потом заревели клаксонами. Игнорируя протяжный вой, короткостриженая девица по центру ближней шеренги подняла свитый с двух сторон транспарант. Ребята с флангов мгновенно подхватили скрученные концы и размотали, шустро перебирая руками. Рядом с надписью «Мир удобен для мужчин» на баннере чернел QR-код. Вторая шеренга, судя по локтям и затылкам, делала то же самое.

В это время на площадку, оцепленную шеренгами, с обеих сторон проспекта навстречу друг другу синхронно выбежали двое мужчин – каждый обнимал унитаз. Установили их параллельно, разинули стульчаки, вытащили из фаянсовых чаш по плакату (на одном буква «М», на другом – «Ж») и замерли за бачками, будто в карауле. За секунду к унитазам выстроились две очереди – мужская и женская. Между акционистами вихляла бойкая девчонка, яростно щелкая фотоаппаратом. «И что, они теперь срать тут будут?» – брезгливо прокомментировал зритель возле Лили. Вместо этого участники просто присаживались, одетыми, затем вскакивали и отходили, уступая место следующим. Женская очередь ползла раза в три медленнее мужской.

Все как в жизни, подумала Лиля.

«Стихийное» действо выглядело хорошо поставленной хореографией, зоной полного порядка посреди хаоса. Предводительница акции выдергивала зрителей из толпы, что-то наскоро им объясняла – некоторые отмахивались, но другие, в большинстве случаев девушки, кивая, тут же присоединялись к женской очереди. За границами импровизированной сцены осатаневшие водители истерично давили на гудки. Многие орали, наполовину высунувшись из машин. Казалось, весь Литейный сотрясался в неистовом и бессильном припадке.

Когда с Белинского долетели истошные вопли полицейской сирены, короткостриженая скомандовала: «Бегом!» Участники акции покидали транспаранты и пустились врассыпную. Унитазы тоже остались, брошенные и бессмысленные, на проезжей части; один свалился, расколов белоснежную чашу. Там и сям мельтешили форменные куртки. Пойманных ребят грубо скручивали и волокли на тротуар. На Лилю с Нельсоном, по-пионерски улыбаясь и прижимая к груди зеркалку, неслась девчонка-фотограф.

– Эту лови, у нее камера! – рявкнул вдалеке мент.

Все произошло чертовски быстро. Нельсон буквально за шкирку схватил обеих и затолкал в ближайшую подворотню. Захлебываясь собственным дыханием, они мчались втроем сквозь закопченный лабиринт, сплошь состоявший из блеклых желтых стен, арок, углов, помоек и водосточных труб. Позади во дворах гнусным эхом разносился топот преследователей.

– Сюда! – крикнул Нельсон и метнулся к двери, пытаясь попасть прыгающим кругляшком ключа в крохотную мишень домофона.

До Лили дошло, что это тот самый асимметричный дом, только когда они достигли второго этажа. Через окно галереи она увидела, как патрульные вывалились из двора на улицу Маяковского. Переводя дух, Лиля неуклюже осела на пол. Пунцовый от бега Нельсон прислонился к стене. Незнакомка, почти не запыхавшаяся, смотрела во двор – должно быть, оценивала обстановку.

– Ребят, спасибо, – отрывисто произнесла она чуть сиплым голосом и тоже уселась.

Лиля залюбовалась ее оригинальным макияжем: матовые сиреневые тени, нижние веки графично подведены коралловым карандашом, на широких скулах – жемчужный блик. В остальном в ее внешности будто бы не было ничего примечательного – невысокая, бровастая блондинка с каре, черная футболка, джинсы, кроссовки. Но какая энергия чувствовалась в ней даже после забега! А может, наоборот, как раз погоня ее зарядила? Отважная, задиристая, словно наэлектризованная, – не человек, а шаровая молния.

Отдышавшись, они познакомились. Девушку звали Кира, она снимала для журнала Ferz. Акцию, свидетелями которой они стали, организовало феминистское социально-художественное объединение «Сестры Фриды» вместе с волонтерами.

– Выглядело шикарно, – Нельсон опустился перед девицами на корточки. – Но мне требуются пояснения.

Кира фыркнула.

– А вот она поняла, – заявила, показав на Лилю.

– Ну… – оробела та, – очереди в женские туалеты всегда длиннее, чем в мужские. Только я не задумывалась почему. Унитазов ведь поровну…

– Равенство формально. Женщины и мужчины по-разному используют туалеты, – заметила Кира.

– А при чем тут мир, который удобен для мужчин? – встрял Нельсон. – Насколько мне известно, по СанПиНу в женских вообще-то должно быть больше унитазов. – Поймав вопросительный взгляд Лили, добавил: – Товарищ бар открывал.

К доводу про СанПиН Кира была готова.