Парадокс Тесея

Что толку пытаться говорить с властью, спрашивала его Кира, если мы не умеем общаться друг с другом? Нужно пробовать достучаться до людей на улицах и в соцсетях – вскрывать проблемы (не одного лишь политического свойства), просвещать, вовлекать. Акционизм прошлых лет нес мощный заряд, но действовал через противоборство, преодоление, злость. Акционизм сегодня строится иначе, через взаимодействие. Художник – коммуникатор и посредник, а зрители – соучастники, своими поступками влияющие на исход творческого акта. И если подобрать правильные средства выразительности, доходчиво откомментировать, можно добиться настоящего понимания и сочувствия. Вон как с ребятами было – акция на Литейном определенно побудила Лилю с Нельсоном задуматься.

Тут Глеб уже совсем сдулся. Пробубнил, звучит прекрасно – объединять людей вокруг социальных проблем и все прочее, но по факту часто художник только пиарится и стягивает внимание на себя. А куда же без пиара? Акционист не сумеет транслировать большие смыслы и сделать их предметом публичного обсуждения, если не привлечет медиа.

К охраннику Кира в итоге отправилась вдвоем с Денисом. Взятка нужного эффекта не возымела, хоть вахтер и покрылся тут же алчной испариной под козырьком кепочки. Не догонял, зачем им надо на ночь глядя на третий этаж с каким-то оборудованием. Думая, что бы сказать, Кира уставилась в окошко его кабинки, за ситцевую, гармошкой собранную занавесочку, и заметила на столе томик в мягкой засусоленной обложке: полуобнаженный культурист сжимает в объятиях томную, задрапированную парчой деву. Дамский романчик, значит.

– Понимаете, мой друг предложение хочет девушке сделать, – нашлась тогда Кира и пропихнула амебного Дениса вперед. – Она живет в соседнем доме. А напротив, на той стороне набережной, фальшфасад натянут, будто экран. И вот он придумал с проектора туда вывести ролик. Сам смонтировал, представляете? Романтика! Мы ничего не тронем, только окно. И будем в оранжевых жилетах. Если кто-то увидит, сочтет, что мы ремонтники. Поможете?

Одутловатый цербер растаял. Расчувствовавшись, попросил, чтобы за него подняли тост на свадьбе. Деньги тем не менее взял. Посовещавшись, Кира с Денисом решили Глебу об этом не говорить. Для укрепления морального духа соврали, якобы нежный сердцем охранник так проникся легендой, что дал слово пустить «жилетов» безвозмездно. Глеб, естественно, был счастлив – видите, можно ведь и без взяток.

При всех концептуальных разногласиях Кира не могла не отдать оппозиционеру должного – он единственный, кто, кроме нее, держался молодцом. С оптимизмом и прямо-таки самурайской собранностью. Сейчас, когда до акции запустился обратный отсчет, остальным однозначно было не по себе. Лиля с компульсивной дотошностью переставляла цацки на полке, выравнивала свечки и баночки с кактусами по незримой линейке. Нельсон покачивался на чемодане, глядя в одну точку, и щелкал суставами пальцев, словно колол орехи; он вдруг показался Кире глубоко старым и тяжелым на подъем. Взбудораженный Денис на четверть часа заперся в ванной, откуда вышел осоловелый, с придурковатым блаженством на лице – чем-то закинулся, как пить дать.

В двадцатиметровой комнатушке, никак не рассчитанной на пять человек, стояла обморочная духота, которую не мог разогнать поплескивающий из форточки сентябрьский сквозняк. От промасленной фастфудной упаковки, распиравшей мусорное ведро, несло прогорклым фритюрным запахом. И все же, несмотря на удушливую, напряженную атмосферу, на нервозных подельников и даже на судорожный тремор где-то под ребрами, Кира была в приподнятом настроении.

Ее пробирало ощущение подлинности момента, особого освобождения чувств. Вот что по-настоящему важно – их эмоции, которые все они проживают друг с другом и каждый наедине с собой. То, что больше не повторится. То, что не привязано к вещам – сколько бы ни убеждали маркетологи в значимости материального, рекламируя автомобиль или газировку. То, что не передать камерой телефона и не опубликовать в соцсетях. В мире, где все можно запечатлеть, сохранить и растиражировать в цифре, истинной ценностью обладает уникальный, неповторимый опыт, который доступен лишь здесь и сейчас. Кому, как не ей, фотографу, профессиональному генератору фальсификаций, знать. Но этим Кира с ребятами не делилась, что-то подсказывало – не поймут. Слишком озабочены восстановлением руин.