Парадокс Тесея

Сверился с навигатором – да нет, вот канал, вот Казначейская. Кинули его? Деньги невелики, но до чего лень заново возиться с поиском под дождем. Сервис нещадно тормозил, подгружая бронирование. Такое ощущение, что еще на вокзале время прищемило дверью «Сапсана», и теперь оно, растягиваясь, продлевало ожидание на светофорах, эскалаторах, платформах метро – да и вообще любое ожидание, которое в этом городе становилось самодостаточным занятием, словно петербуржцы не живут, а коротают жизнь, вместе с тем нисколько не пытаясь ускорить приход неизвестно чего.

Бронь все-таки загрузилась, и Денис связался с хозяином квартиры. Обозвав себя полным кретином, описал ситуацию, на что собеседник с предельной деликатностью, в которой, однако, сквозило согласие по поводу умственных качеств Дениса, осведомился, на каком именно из четырех углов Казначейской и Грибоедова он стоит. Выяснилось, бесовской канал сгибал в этом районе колено, и улица упиралась в него как распорка – обоими концами.

Шут с ним, главное разобрались. Выставив зонтик против дождя, Денис дошел по набережной до правильного угла с Казначейской. Вот они, упомянутые в объявлении атланты. А уж подъезд – ах, извините, забыл, что в Питере – парадная, реально ведь парадная, в смысле декора, тут тебе и камин, и скульптуры, и напольная плитка, и лестничная ковка (справа даже остался изящный начальный столб, метра полтора в высоту, редко подобные встретишь). Почему ж только все такое раскуроченное, неухоженное, недолюбленное, забытое под тоннами грязи и масляной краски?! Но некогда ему стенать – Денис хотел поскорее скинуть лишние вещи и ехать по адресу. Лиля написала, что они уже там. Интересно, они – это кто?

* * *

Денис всяких руин насмотрелся на работе, но особняк его поразил – не высокой архитектурой и даже не разрушениями, а цинизмом запущенности. В сравнении с ним парадная на Казначейской – образец порядка. Эти миазмы, плесень, мусор – в общем, треш. В таких условиях удерживать от распада единственный зал – жестокая навязчивая греза, какая-то извращенная духовная практика, дающая силы творить над бездной (а силы им понадобятся).

От него, как он понял Лилю, требуется немного – помочь с расчистками, которых она раньше сама не делала, послойно дойти до исторического колера, собрать для анализа пробы краски и дерева. Хочет, чтобы он определил первоначальный цвет стен и состав паркета. Дениса смутил махровый грибок, обметавший следы протечки, – чуял, что балку надо бы пролечить от гнили, да как ребятам управиться, потолок в зале они точно не разберут. Конструкторов у них нет, но тут и без них ясно, что с перекрытиями все плохо.

Кроме Лили в особняке были двое – ее староватый, бритоголовый, кряжистый как дровосек мужчина, который встретил Дениса на улице и не без гордости провел экскурсию по забросу, и блондинка-фотограф, обронившая приветствие красивой хрипотцой. Лиля как раз задавала ей ракурсы и наносила себе на схему галочки в местах, куда они ставили штатив. Отклеившись от видоискателя, блондинка сузила на москвича глаза, оценивая фактуру – армейские ботинки, порванные задорого джинсы, стеганую куртку-бомбер, проколы в ушах и точечно выбитые на шее – кстати, у питерского мастера – часовые стрелки без циферблата (классические татуировки и массивный пирсинг Денис не любил за их явную контркультурность).

К досаде Дениса, представляя его, Лиля зашла с козырей – так и так, наш химик-технолог, сын реставратора останков Владимира Ильича. Посыпались вопросы. Да, тот самый. Да, прямо целый штат неотлучно следит за большие деньги. Да, лютая дичь, негуманно, давно пора закопать. Сложно сказать зачем, он и сам не понимает. Органики – меньше половины, остальное искусственное, непонятно, можно ли еще считать Ленина настоящим. Во-во, как с этим кораблем.

– Честно говоря, вся ваша реставрация слегка напоминает попытки забальзамировать покойничка, – язвительно заметила Кира. – С домами творите примерно то же самое, что и с Ильичом. С теми же успехами. Питер – эдакий подлатанный живой мертвец. Может, его надо, как Ленина, перестать терзать и пассивно созерцать естественную гибель? Ну нет способа преодолеть смерть, ничего не попишешь. К чему потуги?

– Разница есть, – вскинулась Лиля. – Средств и квалифицированного труда на Ленина тратится куда больше. Да если бы у нас каждый памятник получал такой уход…

– Ленин! Нам Ленин нужен для акции! – внезапно завопила Кира, рубанув ладонью воздух.

– О чем речь? – Денис перевел взгляд на Лилю, которая в раздумьях уткнула нос в кулак, потом на Нельсона (тот с одобрением усмехнулся).

Так Денис узнал о готовящейся акции с фальшфасадом. Да эти ребята даже более отбитые, чем он предполагал. Но душевные.

– Что-то фотки из Мавзолея все низкого качества, – Нельсон успел полистать картинки в телефоне.