Парадокс Тесея

По правде говоря, она сомневалась, стоит ли продлевать жизнь развалинам. Зачем? Распад – знак ценности всего сущего. Именно осознание факта конечности и заставляет нас сильнее дорожить ускользающей красотой. Сколько парижан думают о великолепии Нотр-Дама в обычный понедельник? А сколько думало в тот самый апрельский понедельник, когда он горел? Весь город, рыдая, стоял на коленях. Пример утрированный, спору нет, однако нечто подобное произошло и с ней в другом месте ровно пять лет назад – тогда изнемогшая от чувств Кира рухнула в стеклянистый песок высохшего солончакового озера, не в состоянии оторвать взгляд от объятого бензиновым огнем двадцатиметрового макета маяка посреди пустыни. Воплощения запредельной гипнотической красоты исчезающего мига.

Инсталляцию из горючих материалов подожгли специально. Так по традиции отмечали закрытие Burning Man, арт-фестиваля в штате Невада, собравшего в палатках и трейлерах тусовку из шестидесяти тысяч «бернеров». Разношерстный люд съехался со всего света – бесшабашные артисты, клубные мальчики вроде нашего Дениса, новые битники и пилигримы (иногда по совместительству – миллиардеры) и просто фрики. Ряженые, в антипылевых респираторах они походили на массовку со съемок постапокалиптического адреналинового боевика типа «Безумного Макса». Специально для этого временного городища художники на неделю возвели громадные сюрреалистические павильоны и скульптуры, некоторые с единственным предназначением – сжечь.

Ни один фестиваль современного искусства, которых Кира по заданию редакции посетила немало, не достиг того зашкаливающего накала страстей. То было пространство неудержимого самовыражения и включенности в настоящее. Радикальной подлинности, которая по истечении семи дней обратилась в песчаную кристаллическую пыль пополам с пеплом.

Кира тряхнула головой. Какая, блин, засада – только поймала чувство момента, как сама же позволила воспоминаниям себя от него увести. Нужно научиться управлять дрейфующим сознанием, соблюдая при этом некое равновесие – не закрепощаться, анализируя каждый шаг, подобно щепетильной Лиле, но и не впадать в расслабленный, стимулированный химией кайф по примеру Дениса.

– Давайте еще раз все проговорим, – Лиля закончила упорядочивать предметики на полке и теперь желала произвести столь же дотошную ревизию плана. – В двадцать один тридцать спускаем проектор и грузим его в подъезде на платформу. Ту, из «Стройматериалов». В двадцать два ноль-ноль я, Нельсон, Денис и Кира идем к охраннику, который впустит нас в офис «Белой ночи». Парни устанавливают оборудование, после чего Нельсон возвращается к фальшфасаду, где его ждет Глеб. Связь держим в чате. Кира, сколько тебе нужно, чтобы вывести картинку?

– На настройку – минут пятнадцать. Воткнуть в сеть, подключить к ноуту, скорректировать трапецию. Да, где-то так, может и меньше.

– О'кей. Кира настраивает машину и выходит на набережную с фотоаппаратом снимать репортаж. Мы с Денисом запускаем запись, – Лиля подошла к Нельсону и положила анемичную с просинью ладонь ему на плечо (тот слабо поежился от холодка ее касания и накрыл лапку мохнатой дланью, на которой рельефно ветвились вены). – Вы с Глебом занимаете позиции и готовитесь через пять минут после старта видео сдернуть фальшфасад. Лишь бы он действительно сдернулся… Вы уверены?

Нельсон погладил ее по руке.

– Все будет хорошо. Я проверял – он смонтирован на дюбелях прямо на фасаде. Гнезда раскрошены, половина крепежа уже вывалилась и без нас. Не переживай. Небольшого усилия должно хватить.

– И что, дальше я сразу выключаю, как только завеса падет? – обратилась Лиля к Кире.

– Нет! Ждешь две-три минуты. Пускай проекция лупит на здание, чтобы покойного Ленина ремонтировали поверх развалюхи. Ради этих-то кадров все и затевается, можно сказать. Смотри на меня из окна и вырубай, только когда я сделаю вот так, – Кира взметнула сложенные колечком большой и указательный, оттопырив три пальца вверх.

Свободной от ласковых тисков кистью Лиля повторила Кирин жест:

– В это время Нельсон с Глебом бегут к нам. После твоего сигнала мы сворачиваемся, выносим проектор и двигаем всей толпой сюда. Так?

Кира замешкалась. Надо все же обсудить с ними альтернативные концовки этого сценария. Она оттягивала – не хотела стращать.

– Да… Если все пойдет по плану. Нельзя исключать появления ментов. Вероятность невысокая, но и не нулевая. Хочется верить, что обойдется. Акция коротенькая, музыкой мы не орем, дорожное движение, как на Литейном, не перекрываем. Пока кто-то сообразит вызвать полицию, мы уже свалим.

– И ты говоришь об этом только сейчас? Что нам тогда делать? Если они появятся? – ополчилась на нее Лиля, в раздражении откинув за спину косу.

– Спасать проектор, – кротко ответила Кира. – Потому что он чужой и дорогущий.

– Но мы же не сумеем с ним убежать… – пообмякший Денис, мобилизовавшись, вынырнул из синтетического омута. – Он сорок кило весит. Не успеем спустить до тележки. Я в коридоре-то его сдвинуть не могу.