Парадокс Тесея

И что, соглашаться? Нельсону показалось, что от его бритого черепа повалил пар. В керамике он давно считал себя ремесленником, не художником. Когда-то, как и любой выпускник творческого вуза, ваял с претензией на глубину, но никакого признания не снискал. Постепенно стал разменивать талант, который, как ему говорили, у него таки имелся, и незаурядный, на безвкусные петербургские сувениры – единственный вид изделий, который магазины скупали мелким оптом. Как неудачник и недооцененный гений, к светской стороне искусства с ее выставками, аукционами и критиками Нельсон относился высокомерно, мол, зелен виноград. Прятал за юморком сокровенное, забитое подальше в душу желание быть причастным. Неудивительно, что на приглашение Киры первая (хорошо, вторая) мысль – как сохранить многозначительную физиономию в присутствии арт-вонючек и прогрессивной молодежи? Неужели придется всерьез вещать о красоте и разнообразии гениталий? Вдруг сломается, заржет… Погонят ведь за бездуховность.

Но что, если выставка позволит подзаработать? Может же такое случиться? Может. Если кому-то нравится смотреть на натуралистичную керамику, то найдутся и желающие ее купить. Он ради этого расстарается – выучит все кодовые фразы для интервью, визитки закажет. Вдобавок попросит Глеба завести ему отдельный профиль и загрузить туда фотографии. Раз уж Нельсон, сам того не желая, попал, гхм, в хайп, глупо не попробовать извлечь выгоду, когда залу нужна каждая копейка. Глядишь, и Лиля на фоне общественного признания потеплеет к его гривуазному творчеству. Поэтому сказал Кире:

– Конечно-конечно, вписывай. Мероприятие важное. Надо нести в массы идеи о принятии собственного тела. Поучаствую непременно.

Послышалось топанье армейских ботинок по лестнице, пересыпанное частой неразборчивой бранью. Денис зло толкнул штабную дверь плечом – еще немного, и высадил бы.

– Э-э, брат, ты поаккуратнее, – окоротил его Нельсон.

Лиля подскочила. Шибанула по спинке кресла протертая до дыр откидная сидушка.

– Что случилось? С тобой все в порядке?

Нет, Денис был отнюдь не в порядке. Русый ежик на голове топорщился жестче обычного. Под раскосыми глазами – темные круги, точно растушевали толченый грифель. Проступили резкие скулы, вздулись желваки. И взгляд какой-то мечущийся… затравленный, – внезапно подумал Нельсон.

– Я норм. Флешка моя? У тебя? – каркнул он на Лилю.

– Какая флешка? Ты чего? – попятилась та.

На указательном пальце Дениса – серебряное кольцо с шипами как бы из колючей проволоки. Он импульсивно теребил украшение, вдавливая иголочки в кожу, будто боль помогала ему сфокусироваться.

– Флешка с роликом. Где Ленин. Помнишь, я окно открывал. Ты вытащила у меня. Из кармана, – его голос сорвался. – Где она?

– Не знаю… Не помню… Я же тебе положила ее назад, – Лиля в растерянности наморщила нос. – Или нет. Погоди, посмотрю.

Она подтянула за лямку рюкзачок из искусственной кожи мятного цвета и принялась выгребать на стол его содержимое: связку ключей с самодельным брелком из пятидесятиграммовой гирьки от дореволюционных весов, книжку «Истории домов Петербурга, рассказанные их жителями», любимый зонт (снаружи черный, под куполом он прятал персональное облачно-голубое небо), хрустящий шарик смятого чека, глазурованную бабочку, тетрадку с Маленьким принцем на обложке, пачку самокруточного табака – запасную, для Нельсона. Зачерпнула со дна горсть монет, в которую попала синенькая флешка с логотипом-молнией.

По угасшим глазам Дениса было ясно – не та.

– А что ты так психуешь из-за этой флешки? – Кира куталась в шерстяной, в шотландскую клетку плед, принесенный для нее Глебом из дома. – Ролик весь интернет видел. Чего истеришь?

– Не твое дело, – окрысился Денис.

Кира стиснула в кулаке крученую бахрому пледа.

– Последи за тоном.

Что там такого на этой флешке, не зря же москвич взбеленился, заинтересовался Нельсон. Лиля заново перетряхнула рюкзачок вверх дном. Затем собрала его методично, словно наводила порядок в собственной памяти. Денис не сводил с нее красноватых глаз – ненормально блестевших, подернутых сеточкой кровеносных сосудов, как после хлористого бассейна. Флешка не отыскалась.

– Есть только два варианта, – Лиля присела на подлокотник рядом с Нельсоном. – Первый – что мы забыли ее в офисе турфирмы. Где-нибудь на подоконнике или под столом. Что возможно, учитывая, в какой суматохе мы удирали. Второй – что я оставила ее где-то в архиве. Это кажется менее вероятным, но!.. Мне все равно сегодня туда. У меня запись в читальный зал. Во сколько твой поезд? В девятнадцать? Я успею. А ты можешь наведаться в «Белую ночь».

– Да, я наведаюсь. Разнесу им офис, но без флешки в Москву не уеду, – пригрозил Денис и, не попрощавшись, выскочил за дверь.

* * *